Вот пришел жрец; все расступились. Вот он стучится в дверь золотым перстом; все склоняются долу. Все лижут землю в знак благодаренья. Жрец приносит в жертву семь белых голубок. Ресницы у девушек мучительно вздрагивают, и кровь на каменном ноже, изогнутом, как древо жизни (Дерево, которое растет, по представлениям майя, в центре вселенной), бросает алые отсветы на равнодушных богов. Что-то рвется из мертвых рук царицы, спящей в саркофаге. Дым, благоухающий тмином, валит из каменных жаровен, и звуки флейт навевают думы о боге. А за стеной солнце расчесывает струи весеннего дождя над зеленью лесов и спелой желтизной маиса.

В Тикале (крупнейший город-государство древних майя, существовавший в центре Гватемалы с VI в. до н. э. по IX в. н. э.) – пустые дома, дворцы и храмы. Триста воинов ушли отсюда со всеми домочадцами. Еще вчера, у входа в лабиринт, старухи и дурачки рассказывали местные преданья. И вот город ушел, и пел в пути. Женщины, лепившие из глины крутобокий кувшин. Торговцы, считавшие зерна какао на пумьей шкуре. Красотки, низавшие на лунно-белую нить зеленые бусы, которые любовник выточил для них на закате. Заперт зачарованный клад. Погас огонь храмов. Все стоит, как стояло. По улицам бродят тени и призраки с пустым взглядом.

Города, звонкие, как открытое море!

У каменных ваших ног, под сенью широких одежд, опоясанных преданьем, младенец-народ играет в политику, и торговлю, в битвы; а когда царит мир, мудрые кудесники учат и в городе, и в селах ткать, сеять в нужную пору и постигать тайны счета.

Память поднимается по лестнице к городам конкистадоров. На каждом витке, на тесных поворотах, виднеются окна, полуприкрытые тенью, а ходы в толще стен – как те, что ведут на хоры христианского храма. В глубине их мерцают другие города. Память – слепая старуха – нащупывает ступеньки. Мы поднимаемся к городу Шибальба*, и к Тулану (мифический город, местопребывание мертвых и богов преисподней по эпосу киче "Пополь-Вух". Тулан – местопребывание зари, мифический город, упоминаемый и "Пополь-Вухе" и "Летописи какчикелей"). и к другим городам преданья, укутанным мглою. Ишимче (столица какчикелей), на чьем щите пленный орел держит трон какчи-кельских владык. Утатлан (столица государства киче перед испанским завоеванием.), обиталище сильных. Атитлан (главный город цутухилей около одноименного озера (Гватемала).), дозорная башня, вправленная в скалу над синим озером. Цвет маиса не так прекрасен, как последний их рассвет! Кукушка Снов свивает нить сказок.

В первом испанском городе – двойнике Сантьяго (Первый испанский город, получивший название "Весьма благородный и весьма верный город Сантьяго рыцарей Гватемалы", был основан завоевателем Гватемалы Педро де Альварадо 25 июля 1524 г. близ Ишгамче. В 1527 г. он под тем же названием был перенесен в долину Альмалонга между вулканами Агуа и Фуэго. Его-то и имеет в виду Астуриас, называя двойником Сантьяго (Сантьяго означает святой Иаков). В полночь 10 сентября 1541 г. потухший вулкан Агуа, кратер которого был заполнен озером, начал внезапно действовать. Из трещин в долину прорвалась вода и в несколько минут затопила весь город. Почти все обитатели, в том числе жена Альварадо, погибли. Город был снова перенесен и долину Панчой и получил то же название. Он просуществовал до 1773 г., когда был разрушен землетрясением. Его развалины обычно называются просто Антигуа (древность, древний-исп.). После этой катастрофы столица Гватемалы была перенесена на теперешнее место: этот город получил официальное название Гватемала-де-ла-Асунсьон.) – знатная дама склонилась перед мужем. Она скорей боится его, чем любит. Улыбка ее печальна, но, не тратя времени попусту, он целует жену и отплывает к Островам Пряностей*. Как на старом ковре, три корабля в синем заливе, под серебристой луной. Семь городов Сиболы (В 1541 г. Альварадо отправился во главе экспедиции на поиски Островов Пряностей в Тихом океане и был убит в мексиканской провинции Халиско. Вскоре после завоевания Мексики среди испанских конкистадоров распространился слух о необычайно богатых золотом семи городах Сиболы, лежащих где-то на северо-запад от государства ацтеков. Хуан Васкес де Коронадо отправившийся в 1535 г. на поиски этой легендарной области, достиг скальных городов индейцев-пуэбло (они и послужили основой для возникновения легенды), но золота, конечно, не нашел. '*' По преданию, последние правители какчикелей – Белехе-Кат и киче -Тепе пуль был и взяты Альварадо в его экспедицию к Островам Пряностей. В действительности же, после долгих лет тюрьмы они были повешены на главной плошали г. Гватемалы " 1540 г. Касик – индейский вождь, предводитель.) в облаках золотой страны. Два индейских касика уснули в дороге. Отзвуки копыт звенят у дверей дворца, а дама видит, наяву или по сне, как дракон ввергает ее супруга в подземелье смерти и топит ее самое в бездонной темной реке (Намек на смерть Альнарадо во время экспедиции к Островам Пряностей и гибель его жены во время наводнения).

И вот я иду по городу, колонии испанцев. На улицах, засыпанных песком, монахи бормочут молитвы и знатные воины спорят, призывая бога в свидетели. Дремлет сторож, закутавшись в плащ. Бродят неприкаянные тени. Мигают фонари в нишах, звякает кастильская шпора, кричит вещая птица, и бьют, проснувшись, часы.

В Антигуа, втором испанском городе, под ясным небом царит колониальный старый дух и набожная скорбь. Здесь много храмов, и потому так и тянет согрешить. Вот открылась дверь, вышел епископ, а за ним – алькальд… Тихий говор, потупленный взор. В городах, разросшихся вокруг монастыря, видят жизнь сквозь прикрытые ресницы. Сады вдоль улицы. Аркады. Светлые струи фонтанов в солнечных двориках. Тяжелая медь колоколов. Да стоит этот город под сенью креста и охраной верных вулканов! В королевском дворце пышный праздник. Воины в черных с серебром одеждах, с гордыми усами, кланяются дамам, прислонившимся к высоким спинкам кресел. У этой – проворная ножка и медленный взор. У этой – волосы, как шелк. А эта -еле дышит от благоуханий, беседуя с важным чиновником.

Ночь ближе, ближе… Епископ уходит в сопровождении свиты. Казначей, родовитый и любезный, рыцарь ордена Монтезы, повествует о знатных родах. По-церковному слабо светят свечи в стеклянных подсвечниках. Музыка нежна и тревожна, а танец – печален. Раз-два-три, раз-два-три,-а в промежутках слышно, что казначей говорит о том, как графа де ла Гомеру (Граф де ла Гомера – Антонио Перес Айала Кастилья-и-Рохас. граф де ла Гомера – капитан-генерал Гватемалы с 1611 по 1626 г.), генерал-капитана королевства, повелели величать "Ваша светлость", и часы с великой точностью отсчитывают время. Ночь ближе… ближе… Кукушка Снов свивает нить сказок.

Мы – в храме святого Франциска. Как хороша решетка у алтаря богоматери Лоретской. и генуэзская мозаика плит, и светильники из Дамаска, и гранадские шелка, и парча, и алый бархат! Не говорите громко, здесь сгнили три епископа, и крысы таскают по полу обрывки горестных мыслей. Сквозь высокие окна украдкой светит золото луны. Полутемно. Во мраке мерцают подсвечники и лик пречистой девы с закрытыми глазами.

Женщина плачет перед ней, и плач, словно нитка, перерезает тишину.

Брат Педро Бетанкур (Брат Педро Бетанкур – Педро Хосе Бетанкур (1627-1667), монах, основатель странноприимного дома, больницы и первой бесплатной школы в г. Гватемала.) молится после полуночи, когда накормит голодных, пригреет сирот и вылечит болящих. Он ходит неслышно, как летает голубь.

Неслышно подходит он к плачущей и спрашивает, в чем ее горе, не замечая, что она – безутешная тень.

Она говорит:

– Я плачу по человеку, которого очень любила. Он не был мне мужем, но я любила его. Ты уже прости, это грех.

Монах поднял глаза, чтобы встретить взгляд Девы, и вдруг – что за чудо! – стал сильнее и выше. Он почувствовал плащ на своих плечах, шпагу у пояса, перо на шляпе, сапоги и шпоры. Тогда он понял все – он ведь был святой – и молча склонился перед плачущей. Родриго (Дон Родриго – Родриго Арпас де Мальдонадо (?-1713), искатель приключении, ставший впоследствии монахом и сменивший Бетанкура на посту настоятеля монастыря нифлеемитов.)!