Цветы с травой в одном букете».

Сквозь сон Вуди услышал голос Джонни:

« А если было бы иначе,

То не решается задача,

И если распахнуть окно,

То станет в комнате темно».

Вуди открыл глаза. Раздался смех. Лица всех, кто находились в вагоне, были повернуты к нему…

– Наш поэт проснулся! – весело объявил Джонни. – Дружище, не сердись, я всего-навсего рассказал, отчего ты так усердно храпишь на уроках. Ничего не поделаешь – муза!

Если бы в этот момент Вуди сказали: «Вот тебе пистолет. Возьми и убей Джонни…»

Ему казалось, что от стыда он не может дышать. Никогда в жизни у него не было тайны. Но теперь все изменилось. Каждую ночь он выжидал, пока не заснут Лео и Джонни, чтобы соскользнуть с кровати, тихо спуститься в подвал, где хранятся костюмы, и там, при свете маленькой лампы, произносить слова…

Он не знал, что ответить. Да он и не успел.

– Все, нам пора идти. Поблагодарим экскурсовода за увлекательный рассказ, – Маркус хлопнул в ладоши. – Нас ждут. Не отставать.

Он развернулся, как разворачивается циркуль – на одной ноге, – и зашагал к выходу.

Идти оказалось недалеко. Требовалось только пересечь площадь. Они растянулись цепочкой, огибая постамент, на котором стоял первый в стране паровоз размером с большой мотоцикл. Не пришедший еще в себя Вуди попытался отстать, но рядом каким-то образом оказался Лео. Просто шел рядом и молчал. Так они подошли к сурового вида серому зданию, на фронтоне которого красовалась карта страны. Бронзовая надпись гласила: «Управление железных дорог».

Они вошли. Их ждали. Два молодых человека в черных костюмах проводили их к лифту. Лифт был зеркальный, старинный и вместил всех сразу. Беззвучно и не шелохнувшись, они переместились на верхний этаж и очутились в совершенно круглом зале размером с цирковую арену, устланную красным ковром без шва. Стены были из белого пластика и абсолютно пустые.

На противоположном от входа конце стоял человек с изможденным серым лицом. Он не поздоровался, не улыбнулся и не кивнул головой.

– Это они? – спросил он бесцветным голосом, обращаясь к Маркусу.

– Да, – ответил Маркус.

– Я – генеральный директор железных дорог Республики, – сказал серый человек, – мое имя вам ничего не скажет. А вот это вам увидеть необходимо.

Он щелкнул пультом дистанционного управления – молочно-белые стены ожили и стали световой картой страны. На этой карте, причудливо изогнутые, как реки, лежали дороги. Как маяки, мерцали станции и вокзалы. А между ними змейками скользили поезда. Их были сотни.

– Железная дорога – это кровеносная система страны, – сказал генеральный директор, – от нее зависит немногое. Жизнь.

Он сделал паузу.

– Жизнь всего организма. А это…

В руке у него появился небольшой предмет, похожий на красную дверную ручку.

– …Этот предмет называется «стоп-кран». Такая вещица есть в каждом вагоне. Она находится под пломбой, которую легко сорвать, и за стеклом, которое легко разбить. Но если дернуть эту красную ручку…

Бесцветный голос генерального директора обрел металлический звон.

– …А это, повторяю, под силу любому ребенку, то остановится не вагон, и даже не пассажирский поезд…

Теперь генеральный почти кричал. Он поднял вверх руку, сжимающую дистанционный пульт.

– …Остановится всё!

Световая карта, кольцом охватившая зал, замерла. Погасли змеи поездов. А вместо этого вспыхнули тревожно мигающие красные сигналы.

– …Вся кровеносная система страны придет в негодность, как при закупорке сосудов.

Директор обвел взглядом притихших гостей.

– Вот какое страшное оружие, – он потряс красной ручкой, зажатой в вытянутой над головой руке, – мирно пребывает в пассажирских вагонах. И оно там останется. Потому что так надо. Потому что случаются экстренные ситуации. Например, кого-то может зажать дверями вагона. Или, скажем, случился пожар…

Он снова нажал на пульт, и движение на световой карте возобновилось.