— Помнишь, я рассказывала тебе о черкесах, которые отдыхали на нашем бугре? В голосе у неё послышалось полузабытое Вольным Ветром тепло, с которым разговаривала с ним когда-то его маленькая сестричка Заветрюшка, и он проворчал уже ласковей:

— Три дня ни о чём гостя не спрашивают?

— Потом они говорили о другом и всё повторяли два слова: «Большой дунэй». Мы спросили у нашей тётки Старой Колюки, что это значит, и она попыталась объяснить нам, что это — белый свет. Большой мир…

— И что, что? — поторопил Вольный Ветер.

— Мир такой большой, а я такая маленькая! — жалобно произнесла Кудрявка.

И Ветер всердцах воскликнул:

— Опять она за своё!

Может быть, они слишком громко разговаривали?

Может, первыми подкрались к ним, как опытные разведчики, тихие, бесшумные ветры?

Но только Кудрявка раз и другой подпрыгнула и стала вдруг подниматься всё выше и выше…

— Эй-эй, ты куда? — закричал ей вслед Вольный Ветер.

— Это не я, они несут меня! — откликнулась Кудрявка, и было непонятно, чего в её голосе больше: тревоги или радости.

— Сейчас я им, погоди!

Вольный Ветер стремительно рванулся вслед за ней, быстро настиг и понёс было вбок, но как раз тут-то на них с гулом налетел воздушный поток, в котором чего только не слышалось и чего только не летело: среди сора и обломков стеблей Кудрявка успела заметить и носовой платок, и старую шляпу, и даже несколько летевших высоко над ними крупных шаров перекати-поля.

Крупных-крупных!

— А-а, Темир-казак! [6] — со свистом кричал кто-то рядом с ней. — Ты вернулся?.. Решил опять стать разбойником!

— Как знать! — насмешливо отвечал голос Вольного Ветра. — Вернулся я как раз затем, чтобы кое-кого из вас отучить от разбоя!

Вокруг зашикали, зафыркали, засвистели:

— Нашёлся умник — опять он за старое!

— Думаешь, это тебе удастся?

— Да ты просто ослаб — ну, так и скажи!

И знакомый Кудрявке голос сделался грозным:

— Сказать? Ну — слушай!

Тут же её сильно качнуло, закружило, бросило вверх и в сторону.

— Ты что, Темир, шуток не понимаешь!? — раздался обиженный голос насмешника.

Другой услужливо предложил:

— Хочешь, я понесу твою колючку?

— Обойдусь!

— Может быть, отдашь её в наш обоз — там молодые носильщики…

— Я вам что сказал? — грозно напомнил Вольный Ветер. — Сказал, обойдусь. И это не колючка, это — моя сестра маленькая Кудрявка. Будет рядом со мной. И чтобы ни одна веточка, ни один листок… Все поняли?! Сестрёнка…

Кудрявке было и страшно лететь, и весело, а последние слова её нового друга отозвались в её зеленом сердчишке такой радостью, какую она ещё никогда не испытывала. На лету она иногда переворачивалась, и тогда видела то редкие огоньки на темной земле, а то гроздья крупных звёзд в бескрайнем небе.

Потом она увидела неяркую дымчатую полоску, которая тянулась в небе от горизонта до горизонта и вдруг вспомнила, что о ней рассказывала одна очень старая, но всеми на бугре уважаемая Колючка: её даже называли Многоуважаемая…

— Ты знаешь, как называется эта светлая полоса на небе? — спросила она у своего нового друга, который назвал её сестрёнкой.

— Конечно, знаю, — небрежно бросил он на лету. — Ты небось привыкла думать, что это Млечный путь, а то ещё Путь соломенщика. Только сама подумай. Ну, разлетелось бы это молоко на мелкие брызги, если бы наши баловники не вырвали из рук у доброй старушки кувшин и не покатили бы его по небу?.. Если не выхватили бы из рук пастуха эту его солому и не разбросали бы от края неба до края земли? Так что на самом деле это — Путь Ветра…

— А меня уверяли, что это — Путь Перекати-поля, — сказала она слегка обиженно.

И Вольный Ветер ответил уже задумчиво:

— Гм… вообще-то всё может быть в этом странном мире…

Она немного помолчала и вдруг словно что-то вспомнила:

— А тебе не кажется? Может быть, друг наш, который будет ждать нас внизу, на земле, уверен, что эта светлая полоска с мелкими звёздами — путь Крепкого Камня?

— Да наверняка он так думает! — почему-то обрадовался Вольный Ветер. — Другое дело, что никогда об этом не скажет…