Воланд, издав смешок, глянул на подплывающего Марка. Подняв руки, он позвал Князева к себе.

— Я могу наложить заклинания, — изрек Воланд, — но мне нужен огонь.

Пару секунд до Князева доходила суть просьбы Воланда, но потом, догадавшись, он завел руки, и моментально из недр его энергии вырвалась огненная птица — феникс. Закружив по периметру озера, оставляя после себя пламенные следы, она взметнулась кверху.

Воланд, оттолкнув Марка от своего хоста, поднял руку и, набираясь огненной энергии, стал что-то шептать по-норвежски.

Озеро, завибрировав от его голоса колыхнулось волной и, вздымаясь кверху волной проскочило вперед, оставляя им место для суши. Благо, для охотников водоем оказался не глубоким, поэтому падать пришлось тоже не долго, и почти безболезненно.

— Бегите, — скомандовал Воланд, удерживая волну, вот-вот грозящею вырваться из-под его контроля.

Марк, дернув девушек за собой, рванулся к берегу, где их уже ждали Артём и Мирослава, упав на песок, они стали смотреть, как ведьмак медленно стал отходить от волны, опуская её вниз. Рывком, кинувшись на песок, он опустил рухнувшую волну.

Упав возле остальных, Воланд рассмеялся:

— Я ещё никогда такого не делал!

— Я ещё никогда такого не видела! — поддержала его Мирослава, откашливаясь от воды.

— Зачем тебе нужен был мой хост? — спросил Марк, призывая птицу обратно. Феникс, пройдя в его грудную клетку — исчез.

— Ваши хосты — это чистая энергия! Такой мощный порыв силы!— восторженно говорил ведьмак, не замечая обеспокоенность остальных.

— Где Кристина? — спросила Маша, оглядываясь вокруг.

Марк, осмотрев берег, забеспокоился, подбежав к холмам, он оглядел весь берег, но так и не увидел её, опустив взгляд, парень заметил поблескивающий на солнце красный крестик. Наклонившись, он взял украшение и выкрикнул её имя, зовя, но ответом ему было лишь его эхо.

Глава 8

Цветущие холма

Оправдайте, не карайте, но назовите зло злом.

Федор Достоевский

Озеро печали при всей своей горести и вкусе потери было прекрасным. Оно было похожим на жемчужину или же округлое зеркало, лежащее в чаше и окруженное со всех сторон Цветущими холмами фейри. От палящего летнего солнца, вечно царящего в этой местности, озеро казалось ярко-голубым – чистейшей водой на земле, хотя на самом деле это озеро даже не было наполнено водой, а заполнено оно было печальными слезами юных дев.

Никакая мысль не привела бы к выводу, что в этом райском уголке, вечно цветущих холмов, может господствовать мрак и сумасшествие народца фейри.

Округлые бугорки – холмы – были покрыты мхом и засеяны яркими цветами: желтыми в белую крапинку, насыщено красными, розовыми, даже синими и голубыми. На Цветущих холмах можно было потеряться в обилии яркости и радужности, в потоке запахов и запредельной тишине, властвующей в обиталище Госпожи народца холмов.

Жил сей народ нечисти в оседлых норах под холмами, но при наступлении ночи фейри выходили из своих убежишь и устраивали вечерние пляски под безумные песни, будоража к невероятным поступкам и безрассудным действиям. На Цветущих холмам, особенно при разговоре с Госпожой всегда следовало вести себя тихо, говорить шепотом, иначе нечаянно или умышлено уроненное слово владычицы Рамонии может стать вашим извечным проклятьем. Ведь слова фейри всегда осуществляются, хотите вы того или нет...

Мягкая ткань, напоминающая своим скольжением атлас, баюкала её кожу. Потянувшись и глубоко вдохнув запах каких-то пряностей, Тина разлепила глаза и чуть не завизжала от осознания того, что, оказывается, находится она вовсе не дома, в своей постели, а где-то в совершенно незнакомом ей месте. Чёрт возьми, она даже не в компании своих товарищей.

Лежала она на простынях фиолетового цвета и на подушках усеянных золотистыми узорами, такими мягкими, что хотелось зарыться в них и больше никогда не вставать. Забыть обо всех проблемах и просто лежать в этот цитадели мягкости и пушистости...

Само помещение было не велико, округлое с деревянными красными половицами, выложенными вдоль и поперек. Больше пространства занимала кровать и огромный стол заваленный фруктами, вином, сыром и прочими вкусностями, так и манившими их вкусить.

Парочку торшеров оранжевого цвета с вырезанными узорами в виде звезд и полумесяцев отбрасывали свои тени на потолок, а подвесные бра, в которых горел огонек, усыплял своим вечерним свечением.

У Кристины кружилась голова после усыпляющего порошка, она даже понятия не имела, сколько же проспала. Смежив веки и ещё раз потянувшись девушка попыталась подняться, но услышав тихий мужской голос, прилипла головой к подушке, даже боясь посмотреть на того, кто к ней обращается:

— Очнулись, Королева?

Тина осторожно без резких движений повернула голову в сторону доносящегося голоса и сощурила свои зеленые глаза. На неё смотрел мужской клон Госпожи Рамонии, если бы Госпожа фейри была бы мужчиной, то она выглядела бы точно так же, как этот парень: тёмные кудрявые волосы, доходящие до его тонких вылепленных, как у статуи, скул; черные, словно смола, глаза; смертельно бледная кожа; тонкий стан, так неподходящий мужчине; пухлые губы; уши-кисточки, выбивающиеся из-под кучерявых волос; рельефный нос и такой внушительный взгляд, вербующий к преклонению.