Но, затем, без предупреждения, хотя и в соответствии с его подвижной натурой, Роман передал Питеру вырванный кусок бумаги с обезоруживающе простым вопро- сом:

Можно посмотреть?

Передаем записки, мистер Годфри? – сказала миссис Писарро.

И не думал об этом, мадам, – ответил он.

После звонка, Питер подошел к Роману. Он спорил сам с собой весь урок и при- шел к выводу, что удовлетворить любопытство парня куда разумнее, чем укрыватель- ство – отговаривать его, только подольет масла в огонь. Но, по правде, его кровь Ру- манчеков не позволила ему упустить возможность покрасоваться.

Приходи к пяти, – сказал он.

Ебаный страус, этот цыганский анальный пират зовет тебя на свидание? – спросил Дункан Фритц.

Съешь тампон, неотесанный монголоид, – огрызнулся Роман.

Небо было под иерархией красного, когда Роман прибыл к Руманчекам. Питер прово- дил его в трейлер, полным библейского наследия и удобно расположенного недостатка мебели, и ладана, и лечащих камней, и коллекции Голливудских музыкальных пласти- нок, и фигурок мастеров времен Ренессанса, и невозвращенных библиотечных книг, и уголка, посвященного Индийскому Богу Ганеша, светящейся Рождественскими огня- ми, как Гваделупская Дева Мария. Роман сконфуженно остановился у последней. Он спросил, являются ли они индусами или кем-то таким.

Питер помотал головой.

Это Бог нового начла. Но, я не уверен, знал ли это Николай. Он всегда называл его Джамбо и просил одарить его между ног тем же, как его нос. Ник был настоящим неу- чем, – добавил он.

Он провел Романа в кухню и представил Линде, которая засовывала противень с печеньем из арахисового масла в духовку. Она была удивлена, когда Питер проин-

формировал ее, что упырь посетит их после школы: с момента, как ее сын будет отсут- ствовать вечером, это дает ей кого-то, для кого можно готовить. Она усадила ребят за кухонный стол и спросила, хотят ли они молока.

Конечно, – сказал Роман.

Милый? – спросила Линда.

Молочная кислота, – ответил Питер.

Точно, точно, – опомнилась она. Наполнив Роману стакан молока, указала на свой живот, вращением пальца. – Оно делает смешные вещи с его животиком, – объяснила она.

Глаза Питера блуждали за окном, наблюдая закат. Он дышал, как заметил Роман, с некой тревогой, потирая руками оба бицепса, как курильщик, вспоминающий, как давно он затягивался сигаретой в последний раз.

Итак, – начала Линда, – какие планы после выпуска?

Роман пожал плечами, словно это был вопрос такой же важности, что и о планах на выходные.

Думаю, мама купит мне какое-нибудь неплохое местечко в колледже.

Здорово, – сказала Линда.

Рука Питера схватила нож для масла со стола, независимо от каких-либо сзна- тельных мышечных команд. Она положила свою руку на его.

Он нервничает перед этим, – объяснила она. – Гормоны.

У меня есть «Занакс», – сказал Роман. Питер отказался.

Может чуть-чуть, попробовать на зубок, – сказала Линда.

Роман вынул свой контейнер для мятных леденцов и выудил две таблетки, одну он дал Линде.

Это больно? – спросил он Питера.

Питер покачал головой:

Не заметишь, если тебя переедет автобус.

Ты все еще… ты? – поинтересовался Роман.

Питер посмотрел на него. Гадая.

Линда потянулась и ухватила грубую щеку сына.

Он хороший мальчик – сказала она, подергивая плоть своими пальцами с жестоко- стью истинной любви. – Он радость его матери, милый маленький кролик.

Несколькими минутами до половины шестого трое из них вышли наружу. Лин- да проводила Романа к двери, в то время как Питер уже стоял на улице. Он снял свою одежду. Его тело коричневое с густыми островками черных волос. Пенис не обрезан. На правой стороне его ребер была вытатуирована буква, маленькая «г».

Что значит эта «г»? – спросил Роман.

«Гуляй, гондон» – ответил Питер.

Он шел вперед, распуская хвостик и волосы падали ему на плечи. Казалось, будто запах ниспадающей ночи успокаивал его расшатанные нервы и он двигался с грацией и авторитетом, не меньшим, чем выражала земля под его ногами. Воздух был практически беременный ожидаемой магией и угрозой, что с запозданием почувство- вав, Роман спросил в безопасности ли они тут.

Все в порядке, – успокоила Линда. – Просто стой позади.

Роман щелкнул пальцами и сказал:

Блядь.

Что? – спросила она.

Забыл принести Фрисби.

С тяжестью шамана, Питер поднял средний палец. Он взглянул на остатки солн- ца, закатывающегося за горизонт, как красный Меркурий и опустился на колени, голо- ва наклонена и волосы спадают на лицо. Он ждал, пока прозвучит тайное имя. Линда сжала руку Романа. Фетчит сел, с задранной вверх ногой и неторопливо принялся вылизывать себя.