– Правда?
– Артем приподнял бровь.
– Ты давишь руками крыс? Можно узнать, зачем?

Предводитель вабу аж зарычал от ярости.

Попробуй-ка разбери: то ли чужак над ним издевается, то ли еще не научился разговаривать на «человеческом языке».

– Д'ша будет моей женой!
– рявкнул он.
– Не смей приближаться к ней.

– Не ори, душитель крыс, - поморщился Артем.
– И не дыши на меня: от тебя воняет, как от гиены.

Ух как хотелось «лучшему охотнику» схватить Гриву и размазать по травке. Он аж дрожал от этого желания.

«Ну, давай!» - мысленно поощрил его Артем. Но Ва-Баган справился с гневом. Его кулаки разжались.

– Шадаква велел тебя не трогать, - буркнул вабу.
– Он слишком заботится о гостях. Но ты сам напрашиваешься на взбучку.

– Лучше слушайся Шадакву, - посоветовал Грива.
– Ведь беспокоится он не обо мне, а о тебе. И я не думаю, что Д'ша станет твоей женой. Ты слишком глуп для нее.

– Я глуп?
– Ва-Баган ухмыльнулся. Вероятно, считал себя настолько умным, чтобы не принимать всерьез подобный «комплимент».
– Почему ты так думаешь?

– Потому что ты надеешься напугать меня своим гиеньим уханьем. Пойди к реке, погляди на свое отражение - и подумай: кто страшнее, ты или г'ши?

– Ты пожалеешь о том, что сказал!
– рявкнул Ва-Баган, развернулся и зашагал прочь.

Раунд остался за Гривой. Одно Артему не понравилось. То, как двигается Ва-Баган. А двигался этот дикарь очень хорошо. Лучше Архо. Лучше Путы. И уж конечно, лучше, чем рожденный в цивилизованном мире Артем Грива.

В пространстве между хижинами были сложены костры. Сложены, но не зажжены. Рядом стояли глиняные горшки, наполненные мясом.

– Ар Т'ом, иди сюда!
– окликнул его Пута. Вокруг, группами по несколько человек, сидели люди. Грива прикинул, что здесь - почти все вабу и примерно половина обитателей поселка.

Пута и Мавас сидели, скрестив ноги. На обоих, в дополнение к привычным набедренным повязкам и кожаным поясам, были надеты плащи-накидки из шкур. На шеях - ожерелья из клыков и когтей. Справа от Маваса сидела его жена - в подобии короткой туники из двух кусков расписанной синими и красными узорами ткани. На шее женщины - ожерелье в три нитки: блестящие ракушки и камни соседствовали с золотыми самородками.

Одежда и украшения были на всех присутствующих: гостях и хозяевах.

Артем опустился на землю. Пута подвинул к нему горшок с мясом.

– Г'ши, - сказал он.
– Отличное жирное мясо. Может, нам стоит почаще на них охотиться!
– И засмеялся.

На плечи Гривы опустилось что-то мягкое. Шкура леопарда.

– Надо бы сделать тебе плащ из шкуры г'ши, но он был бы слишком тяжелым, - сказал Архо, усаживаясь между Артемом и Путой.
– Подвинься, Бегемот.

– Я видел: Ва-Баган говорил с тобой, - сказал Архо.

– Угу. Рассказывал, какой он сильный и страшный.

– Он действительно силен, - заметил Архо.
– И ему очень нравится моя сестра...

– ... А твоей сестре нравится этот малыш!
– подхватил Пута, хлопнув Артема по спине.
– И нам всем не нравится Ва-Баган.

– Он не нравится тебе, - уточнил Мавас.
– Потому что он сильнее, чем ты. Но вабу он очень нравится! Архо не стоит ссориться с вабу, если он хочет взять девушку-вабу в жены.

– Ва-Багана это не касается, - заявил Архо.
– Будет, как решим мы.

– И старшие, - добавил Мавас.
– А старейшина вабу - отец Ва-Багана.

– Слово старейшины вабу - ничто против слова Шадаквы, - пренебрежительно бросил Пута.
– Шадаква - хранитель...

Тут Архо тронул Путу за руку - и Бегемот прикусил язык.

«Опять тайны, - подумал Грива.
– Не слишком ли много тайн для одного дня?»

– А где Даша?
– дипломатично поинтересовался Грива.

– Вон там, - махнул рукой Архо.
– С матерью.

Артем посмотрел в указанном направлении и увидел Пангун, Фопара, Макана, мальчишек, помогавших оружейникам, и двух девушек, одной из которых была Даша.

А напротив этой группки расположились гости-вабу. И недобрый взгляд их предводителя был устремлен на Артема.

Ладно, пускай смотрит - чай, не сглазит.

Появился Шадаква. Высокий, прямой, в длинном плаще из белого меха. Степенно двигаясь между двумя рядами сидящих, он зажег костры. Очень вовремя - через минуту стало совсем темно. Ночь наступила внезапно, как бывает в тропиках. И сразу над землей прокатился львиный рык. Грива невольно поежился. Вряд ли лев сунется в поселок, но рычание зверя пробуждало в нем некий инфернальный страх.