–  Ну, в таком случае придется удалиться мне!
– воскликнул американец таким тоном, словно после его ухода должно было последовать по меньшей мере землетрясение, и, вскочив, направился к своей постели, бормоча проклятия.

Он пнул ногой мула, мирно жевавшего траву, и повалился на свою постель…

Мы с Неновым переглянулись, и каждый из нас улыбнулся своим мыслям. Но этот инцидент испортил нам настроение, разговор прекратился, и мы тоже решили лечь спать.

Где-то далеко, в той стороне, где начиналась бескрайная саванна, раздался громоподобный рев льва. Словно волна ужаса прокатилась по лесу. Мулы забились и задрожали. Они бессмысленно толкали друг друга, громко, со свистом дышали и рвались на привязи. Легкий забор трещал под их напором. Отвратительный хохот гиены, раздававшийся невдалеке, оборвался на полуноте. Львиный рев постепенно усиливался. От урагана яростных звуков, все быстрее и быстрее следовавших один за другим и становившихся все громче и громче, казалось, дрожали деревья. Затем рев стал постепенно стихать и походил уже на ворчанье.

–  Далеко. Пожалуй, не придет сюда, - подумал вслух Ненов.
– Лев не любит густого леса.

Мы подбросили дров в костер и, проверив винтовки, легли спать. Я долго смотрел в глубокое черное небо, усеянное звездами. Луна незаметно спускалась все ниже и ниже. Темный лес казался таинственным и угрожающим. Невольно промелькнула мысль, что, может быть, сейчас где-то рядом с нами в темноте притаился молчаливый хищник, и я инстинктивно пододвинулся к яркому огню, как сотни тысяч лет назад делали это в минуту опасности наши далекие предки. Наконец я заснул.

Часа через три я проснулся от ужасного шума в лагере. Душераздирающе вопили мулы. Громко кричали люди. И, покрывая все, оглушительно ревели львы. Костер потух, лагерь был погружен во тьму. Я смутно видел кучу светлых и темных борющихся тел и ничего не мог разобрать в этой суматохе. Прижавшись спиной к забору, я держал перед собой винтовку, готовый выстрелить в любой момент. Через несколько секунд я присмотрелся и увидел, как над темным силуэтом мула взвились две светлые фигуры. Мул поднялся на дыбы и вместе со львами рухнул почти рядом со мной. Огромный хищник схватил еще сопротивляющееся животное и прыгнул с ним через забор. Но мул был слишком тяжел для льва - он упал со своей добычей на колючую изгородь и проломил ее. Вслед за ним прыгнул и другой хищник. Судя по размерам, это была львица. Разбойники исчезли вместе со своей жертвой. Мы послали им вдогонку несколько пуль, но безрезультатно.

Вскоре обнаружилось, что похищенный львами мул принадлежал Тейлору, и не было конца стенаньям и проклятиям американца по поводу понесенного убытка. Он проклинал царственных разбойников, распекал Сомани за то, что он будто бы помешал ему выстрелить во львов, и готов был бежать за львами.

То, что львы не тронули людей, не было случайностью: они почти никогда не решаются броситься на людей первыми.

Мы развели костер и осмотрели лагерь. Земля была взрыта копытами мула и залита его кровью. Оставшиеся животные сорвались с привязи и сбились у забора. Наши веши были разбросаны и затоптаны, часть забора повалена.

Наступил рассвет, серый и хмурый. Усталые и злые после бессонной ночи, мы отыскали невдалеке от лагеря останки нашего мула - несколько обглоданных костей. Гиены и шакалы, видимо, уже успели побывать здесь.

Вскоре выглянуло солнце, и вмиг все вокруг ожило и засверкало. Исчезли ночные тревоги и страхи, и на смену им пришло радостное возбуждение от предстоящей охоты.

Позавтракав, мы отправились к месту засады. Загонщики расположились по кругу диаметром километров в двадцать. Мы находились на внешней границе этого круга. Все живое, находящееся в этом круге, должно было пробежать мимо нас, сквозь естественные каменные ворота.

Около десяти часов утра мы услышали первые крики загонщиков, глухой рокот барабанов, и мимо нас в панике пронеслось стадо собакообразных павианов. Из лесу один за другим выбегали мелкие хищники. Рыжие, в черных пятнах виверы мчались, пригибая к земле свои острые мордочки. Этих животных, размером с небольшую собаку, содержат иногда в неволе. От них получают цебет - вещество, употребляемое в парфюмерии. Распушив хвост, мимо нас проскользнул на своих коротеньких лапках серый с поперечными полосами мангуст. Никто не стал стрелять в этого неустрашимого истребителя змей. Пробежала стая трусливых шакалов. Мы пропускали их всех, ожидая более ценной дичи. Огромный носорог, о приближении которого мы узнали по треску ломаемых ветвей, стремительно выскочил из лесу и, громко и раздраженно сопя, словно паровоз на подъеме, промчался мимо нас. Носороги - почти исчезнувшие животные, и охота на них запрещена по всей Африке. Ненов ради шутки выстрелил в короткий толстый рог гиганта. Пуля звонко стукнулась о твердый, как камень, рог и отскочила. Носорог злобно тряхнул угловатой головой и, не останавливаясь, помчался дальше.

Полчаса спустя на опушке показалась группа больших антилоп - куду. Откинув головы, украшенные длинными, скрученными, винтообразными рогами, они кинулись, перегоняя друг друга, к спасительному выходу. Почти одновременно прозвучало три выстрела, и трое кротких животных с красновато-бурой шерстью свалились в зеленую густую траву.

Пронеслась стая шумливых зеленых мартышек со смешными белыми бородами и длинными, словно зачесанными назад бакенбардами, придававшими им достойный и благообразный вид банковских служащих.

На некоторое время все стихло. Затем из-за деревьев осторожно показалась голова старого слона-отшельника с маленькими, умными, злыми глазами и огромными, медленно покачивающимися, растопыренными ушами. У слона был только один бивень; другой, повидимому, он сломал при падении во время спуска с какой-нибудь крутой горы. Слон несколько секунд постоял в нерешительности, затем с удивительной быстротой ринулся к выходу, угрожающе подняв хобот, походивший на огромный гофрированный шланг. Он пробежал мимо нас размашистой рысью и бесшумно исчез в зарослях. Охота на вымирающих слонов, как и на носорогов, категорически запрещена, и человек, застреливший слона, подвергается большому штрафу.