можно венцом изысканий всех праздношатающихся по астралам провозгласить, а для лучшего

усвоения и вовсе попросту проорать, следующее (Дример заткнул уши): «Жизнь — это

самодостаточная галлюцинацияяяяяяяяяяя!»

Загрибука захлопал ручищами в бурных овациях, а Кот шаркнул реверанс, буркнув на

башкирском:

— Рэхмэд йохбар мэнэн, кэзэрлэ дуслар!

— Так, умники, с вами мы тут до ночи будем лекции мусолить. — Дример пыхнул папироской

и зашагал по кругу, потирая небритости лица.

— Братья-то наши кровные хоть и отошли от чар этих, только теперь косятся не по-доброму,

стороной обходить стали, — Эники скорбно глядели на Слипера и Дримера. — Так быстро-

наскоро и на стычки перешло. Глядишь, междоусобица начнётся…

Башкирский Кот, вылизав миску, отодвинул её от себя одной лапой, покрутил другой круги по

пузу, зевнул притворно и тихо кы-шыкнул на Загрибуку. Тот приподнял брови. Кот выразительно

вылупил глаза в сторону Дримера и сымитировал его манеру курить. Загрибукины брови поползли

вверх. Кот повторил театр с курением и нарочито дернул травинку перед собой. Если бы на лбу

Загрибуки оставалось ещё место, то брови уползли бы и выше, но увы, а потому гримаса

удивления стабильно застыла на его лице пугающей недвижимой маской. Кот картинно втянул

воздух и щёлкнул когтями. И тут Загрибука всё понял и усиленно моргнул.

— Есть такое предложение, — начал он, разведя загребущие ручищи в стороны.

Слипер с Дримером повернулись.

— Может, попробовать Дримеру её ну-у-у-у…

— Что ну? — Дример шагнул к Загрибуке.

— Ну покурить?

— Шо-о-о-о-о? — Дример изумлённо подскочил.

— Милая идейка, — быстро подхватил Слипер. — Как знать, что может произойти?! Трава

нездешняя. Мы с тобой тож типа того, незнамо откуда. Может, срастётся котангенс с гипотенузой-

то?

— Сам и кури, коли ума до одури! — Дример покосился на свою самокрутку и затушил её

скоренько, бросив под ноги.

39

— Гламурррная идейка, — встрял тут же Башкирский Кот. — Может, действительно вам

оттянуться на качелях в добром спарринге? Вот Эников с Бениками показательно развело на

перекрёстке восприятия. Может, и вы поймёте на примере друг дружки, в чём тут фокус и с чем

его едят или, простите, дуют!

При слове «едят» кот покосился в сторону костра и облизнул свои семирядные акульи зубья, но

Эники котелок уже унесли на раздачу родне.

Слипер подошёл к Дримеру и положил руку ему на плечо:

— Слушай, а может, правда? Мы с тобой столько раз думали… Ну, типа, что такое Лес, и как

всё вообще… Может, если трава действительно чужеродная этому месту… Эники ведь знатоки в

этом. А вдруг нас тоже как-нить втаращит?

— Во-во! Как втаращит, так и не вытаращит! — Дример сердито сунул руки в карманы

широких болотных штанов.

— Ну, как знаешь. Пойдём, что ли, откушаем чего-нить, а то лягушки в пузе уже ворчат вовсю,

восстание скоро поднимут. — Слипер поправил рюкзак на спине и оборотился по запаху

вкуснятины.

И они двинулись к общему собранию Эников, которые уже разложили скатёрки на траве и

расселись кружком вокруг горшочков с вкусностями.

Ах, дивные пельмешки! Досталось всем и с добавкой. И даже коту положили по второму разу в

миску с горкой.

— Мучос грасиас! — лязгнул пастью Башкирский Кот и переглянулся с Загрибукой. — А всё-

таки идея по поводу воскурений весьма и весьма!

— Со всей ответственностью! — кивнул Загрибука и погрузился в сочное чавкание, сидя на и

без того упитанном заду и подмяв под себя хвостик.

После внушительных и великолепных угощений все разлеглись на травке, прислушиваясь к

благодарственным шуршаниям и урчаниям своих организмов. Организмы говорили «муррр»,

«гы», и другие приятные вещи.

Дример скрутил папироску, а Слипер на него задумчиво поглядывал.

Башкирский Кот залёг в траве, подставив полосатое пузо солнышку.

Так они провалялись допустимо для вежливости долго, пока Эники мыли посуду и

прибирались на полянке. Ах, что за упоение, дорогой читатель, валяться после обеда в то самое

время, когда кто-то моет за тебя посуду! Верно? Да ла-а-а-адно!!! Верно?! Вот то-то же!