Шрифт:
Слипер и Дример только пожали плечами, чтобы вовсе не поехать крышей.
С Йошем Стрелочник вежливо поздоровался и по-братски похлопал его по плечу:
— Светлых дней, коллега. Передавайте от меня поклон Самому. Пожелайте от меня ему
беспечного счастья и безраздумий, а то его скоро дедушка Мытут окончательно занянькает.
Тут у Слипера, в свою очередь, рванул мозг в освещённом направлении, и он вспомнил
дедушку Мытута, собственно, уразумев и дедушкин статус. Поэтому он присел на пол, обхватив
голову руками, и только закачался.
— Да-да, браток, — понимающе и ласково сказал Белочкин Слиперу. — Вот так часто и не
знаешь, с кем по ладошкам хлопаешь! Дедушка Мытут наш вот уже много кальп нянчится сам
теперь знаешь с Кем.
40
1
— То есть Оно Самое живёт в той самой деревеньке… — изумлённо начал было Слипер, но
Белочкин поспешно закрыл ему рот своей ладонью.
— То знать не надобно вачепта, друже! — склонив голову с хитрецой, проговорил Стрелочник.
— Но коли уж узнал, помалкивай. А то у нас тут один писатель давеча прознал про это да книжки
стал писать о том, а потом внутри своих же книжек и оказался. Так теперь по кругу и мечется. Сам
же, в своих рассказах сидя натурально, дальше придумывает, куда опосля сюжет двинется.
Осторожнее надо быть с разумениями своими! — Белочкин поднял палец, сверкнув круглыми
мутными очками.
— Так что? — поворотился он к Фрикудольке. — Твой пёс, шо ли?
— Мой! — радостно взвизгнула она. — Давно ещё потерялся. Уж думала, всё. Ещё когда в
эльфийской школе эксперименты проводили по перемещению, оказия приключилась. Он
постоянно лез под ноги, я и махнула на него рукой, мол, не мешай. А на руке уж заклинание было
намотано. Он и пропал. Сразу и весь. Как сквозь землю провалился. Я сначала подумала, недалеко
куда-нить закинуло его, по запаху найдёт, вернётся. А он и вовсе пропал. Я потом искала-искала…
— Осторожнее надо быть с собаками, — покачал головой Белочкин. — Всё ж как-никак друг,
понимаешь!
— Буду, дяденька Белочкин, буду! — Фрикудолька радостно тискала Грызлика-Фрунзика-
Шыбзика.
Тут вдруг за стенкой комнаты что-то затряслось и затарахтело.
— От, кажись, ваши пожаловали! — вскинулся Стрелочник и крутанул в воздухе пальцем в
направлении содрогающейся стенки.
Та вдруг растаяла на глазах, а за ней в абсолютной облачной невиданности парил серьёзный
агрегат
летательного
предназначению.
Нелепый,
бордового
цвета,
угловатый,
квадратнофюзеляжный птеродактиль. Болтики и шпунтики торчали из него по всем бокам,
пружинки и зажимчики тряслись, крылья держались на честном и порядочном слове, а в кабине,
приоткрытой для дежурного проветривания, восседали Дух Кого и Мора.
— Слазь сюды! — коротко скомандовал Белочкин.
Те пришвартовались как смогли к плинтусу комнаты. Слипер и Дример подтянули летательный
агрегат за киданутые с борта верёвки. Мора заглушил мотор вентиляторного типа, и — о чудо! —
вимана осталась висеть, словно прибитая гвоздями, и даже не просела нисколько.
— Похоже, вся рота явилась на построение, — радостно заметил Стрелочник Белочкин,
потирая ладошки, пока все перехлопывались по плечам и жали друг другу лапы и руки.
Белочкин махнул рукавом, и стена опять стала твёрдой и белоштукатуренной. Аки и была.
Самоль остался где-то за бортами реальности. Только верёвка из-под плинтуса уходила куда-то
сквозь стену наружу. Белочкин откашлялся, и восстановилось молчание.
— Тут вот какое дело, — заговорил он. — Раз уж вы привели Йоша с ключом и все сюда
добрались, то хочу предупредить. За этой дверью прочих калиток таки ещё очень много. Счёта им
нет, а число их зависит от числа пришедших по их душу, так сказать. И каждая комната имеет
40
2
одно и то же предназначние. А именно: комнаты исполняют желания. Быстро, оперативно, без
проволочек с документами. Короче, никакой бюрократии. Пожелал — на, получи. Но коли