— Это как? — растянул стальную улыбку Башкирский Кот.

— Тренерша одна по йоге попалась на пути. И дед с ней в сподручных. Они меня сообща и

шваркнули к вам. Только вот башка до сих пор болит! — Слипер потёр отшибленный затылок.

— Весело вас на карусельке покатали, — хохотнул Йош.

— Эй, там, на палубе, — заорал сверху Попрыгаец, — вижу впереди ежежуть беспросветную!

Валим налево! Нет! Валим направо! Вообще-то по фигам и финикам куда валить, только

сворачивайте!!!

Йош встрепенулся:

— Отставить валить на фиги и к финикам! Нам туды и надо, в эту самую ежежуть!

Фрикудолька, давай-ка к рулю, держи прямо, а мы тут парусами займёмся.

Фрикудолька побежала к рубке, засучивая рукава пёстрой рубашонки да гремя кольцами и

полумесяцами в ушах.

— Чего задумал? — сдвинул брови Дример.

— Скоро узнаете, — улыбнулся Йош. — Скоро вы многое узнаете. Глядишь, если всё пойдёт

по маслу, то по домам скоро все окажемся.

Дример, Слипер, Загрибука и Башкирский Кот молча переглянулись.

И, судя по всему, у всех у них пронеслось в голове одно и то же. А именно: неужели всё-таки

придется расставаться? Изначальная цель всего путешествия теперь не казалась им столь

желанной, как это было в начале.

— Так, подтяните бом-брамсель! — скомандовал Йош.

— А где тут этот самый бам-бромсель? — спросил Загрибука, почесав шапку на голове.

— Да вот за ту верёвку тяните, — Йош указал на свёрнутый клубок на палубе и тоже принялся

тащить какие-то стропы.

Общими усилиями они поставили основные паруса, и корабль начал набирать ход, разрезая

неведомую воду цвета безалкогольного мохито со сливками.

39

5

Когда курс устаканился и скорость стала стабильной, Фрикудолька зависла на руле, а все

остальные сгрудились на носу корабля и стали всматриваться в своё светлое будущее. А оно в

данный момент было не очень-то и светлым. То бишь оно было натурально тёмненьким. Таким

тёмненьким, как нефть в забытом на краю деревни колодце. Впереди по курсу стала

проглядываться ужасающая жуть. Если описать сие в словах челобреческих, то больше всего это

было похоже на то, как если бы вы попытались слить воду в унитазе у себя дома в туалете, а

вместе с водой туда стала бы смываться вся ваша квартира, и в итоге остался бы только одинокий

унитаз, да и он бы слился сам в себя напоследок. Такая вот андеграундная самоисчезающая

история.

В центр этой кататонической клизмы и направлял Йош сейчас их корабль.

Даже меланхоличный по жизни Башкирский Кот попятился инстинктивно от такого зрелища:

— Где-то я уже такое видел.

— Я даже помню где, — заметил Слипер.

— Я тоже, — кивнул Дример, припомнив чёрную дыру у них под ногами во время краткой

астрономической экскурсии над Домом Окольцованных.

Йош вынул из кармана заветный ключ и помахал им в воздухе показательно:

— Прошу внимания и доверия, уважательная публика! Я к вам с чистосердечным признанием и

нерукотворной объяснительной квитанцией! Верной дорогой шкандыбаем, товарищи, дык сказать!

Сейчас в ежежуть эту заползём, покрутимся слегка. Надеюсь, тошнить будет не сильно.

При этих словах Загрибука заранее позеленел, а Йош продолжил:

— Так вот, найдём нужную дверьку, проскользнём на высочайший уровень, аж под самые

потолки вселенной, а там я знаю одну заветную калитку, в ней ключик этот и повернём. И всея

желаемая уборка вселенской территории грянет нам на голову, смывая фантиками по канавам всех

тех, кто не вовремя, не к месту и не по совести! И, тем более, дозировок не соблюдал!

— Геноцид какой-то! — возмутился Загрибука.

— Отставить уничтожение, — улыбнулся Йош. — Речь идёт об очистке совести всея населения

от занудных фантазий бытовушных. То бишь все и враз узнают цель и смысл, откуда кто взялся,

зачем и почему.

— Глобальное пррросветление? — усмехнулся Башкирский Кот. — И что я тогда буду жрать?

Коли все вегетарианцами станут? Поди, колбасы после твоей прачечной ни в одном гастрономе не

сыщешь!

— Уж для тебя колбасы найдём! — Йош доверительно склонил голову в сторону кота: — Поди,