В углу паренек играл на маленькой гармошке, чей звук напоминал перезвон колокольчиков. Дальше стоял молодой мужик со свистками и дудками. Он разложил свои разновеликие поделки на платке, разостланном прямо на земле и, словно пробуя, играл на них по очереди. Давал любопытным мальчишкам попробовать поиграть. Продавал дудки.

А вот и развеселые скоморохи целой ватагой. Лица раскрашены, одежды пестрые, один в волчьей шкуре с головой, другой в диковинной деревянной маске, третий в женском платье, четвертый в азиатской шляпе… Играют на дудках, свистках и бубнах, распевают свои шуточные песенки. Они прошли вдоль торгового ряда и закружились на площади. Вокруг них собрался круг зевак. Мотя тронула Вожу за руку:

– Пойдем посмотрим.

Зверолов и табунщики остановились. В это время самый голосистый скоморох, подбоченясь, пошел по кругу:

Один скоморох напевал, другие кривлялись, изображали то девок, ломающих тростник, то мужей дергающихся в судорогах…

Народ веселился. В круг полетели первые монеты от зрителей.

Воодушевленный заводила скоморохов нараспев загадал загадку:

Скоморох начал было загадывать повторно: Что растет без коренья?

Тут Мотя замахала рукой и в тон скомороху проговорила:

Скоморох рот открыл, изобразил гримасу крайнего удивления и подарил Моте свисток. Он пошел к группе малышей лет шести-восьми и принялся показывать фокусы, извлекать неведомо откуда медные колечки, свистки, бусинки. Раздавал их и приговаривал:

Все это время скоморохи дудели в дудки, били в бубен, приплясывали, ходили на руках, прыгали. Но вот заводила пошел по кругу с шапкой:

Зрители смеялись и награждали народных потешников кто монетой, кто товаром. Скоморохи поклонились и так же шумно пошли на другой конец ярмарки, а Вожа с Васьком и многочисленные почитатели конных скачек направились угощаться в чайную.

Запах душистых заваренных трав, свежевыпеченного хлеба, пряников, пирогов и блинов наполнял светлую избу с самоварами на столах. В отличие от кабака и питейного выхода столы в чайной покрывали скатертями.

На другой день Вожа решил, что самое время сбывать меха. С утра звероловы пошли на товарную ярмарку. В длинном меховом ряду каких только мехов не выставлено. Бобры и выдры разных оттенков. Рысь: пепельно-голубая, серая, красноватая и, конечно, более всего желтой. Белки.

Кошек Васек насчитал семь видов:

– Камышовый кот, лесной кот. Смотри, Вожа, какой большой. Больше аршина в длину. Степная кошка. Черная кошка. А это что?

– Манул, – сказал Вожа. – Это каракал. Вот кошечки сеноставки… – Вожа показал на крошечные шкурки величиной с ладонь и хмуро посмотрел на зверолова, добывшего их. – Зря погубил. У сеноставок мех слабый. Не возьмут.

Кроме сеноставок, мех крупных диких кошек брали охотно. Кот лесной ростом с собаку, кот камышовый больше лисицы, но меньше волка. Шкуры крупные, а главное очень легки. Звероловы, казаки, починки и кочевники привозили много козьих шкур и сайгачьих, тарпанов. Были и заячьи дешевые шкурки, и дорогая барбра-тигра, добытого на Аму-Дарье. Русские привезли много норки, выхухоли и медведей. Кочевники заполонили ярмарку мехом корсака. До пятидесяти тысяч шкурок корсака сбывалось в Самаре в иные годы. Все привезли в немалом количестве лисицы и волка. В иные годы продавали волка до сорока тысяч шкур. У кочевников преобладал степной волк, у русских встречался и лесной волк.

Мех променивали на товары охотничьи, бытовые, украшения для жен, на продовольствие. Меняли один мех на другой. Караванщики из Серединной Азии, а также кочевники по их просьбе выменивали мех бобров, куницы, выдры, горностая, выхухоли, норки для перепродажи в Индии и Китае. А русские свой мех и степных корсаков везли в Персию, Турцию, Грецию, Чехию, Англию, Польшу… А оттуда они попадали и в более дальние страны.

В эти годы у кочевников особым спросом пользовался нюхательный табак – прошка, жевательный табак – лемешка [128] и нашатырь. Покупали много сахара. Табак привозили с Украины, сахар из России.