Последний, — вересковый мёд.

Во мхи ныряли куропатки, 674

Клевали россыпи брусник, -

Струился соком кисло-сладким

Неиссякаемый родник.

Олени мягкими губами 675

Срывали ягоды в росе.

Хоть не гнушались и грибами,

Брусничный сок любили все.

Носились утки очумело, 676

Скрипя несмазанной кирзой,

С озёр взлетая то и дело,

Где небо тонет бирюзой.

А солнце всё вползало выше 677

Сквозь сеть берёзовой резьбы,

Скользнув в окно с покатой крыши

Лесной, охотничьей избы.

Глава II

НА ОСТРОВЕ

Проснулась с лёгкостью Арина. 678

Глядит рассеянно кругом

И видит странную картину –

Ей дом нисколько не знаком.

Тут всё, казалось бы, обычно: 679

В оконце – небо в синеве,

Но всё – чужое, непривычно

И вещь любая здесь – внове.

Повис, мерцая сизым светом, 680

Луч солнца, воздух чуть пыля

И осветил два табурета,

Да грубый стол из горбыля.

В углу – кровать на гнутых ножках, 681

Другая – рядом, у печи.

На полках утварь – миски, ложки.

Крапивой пахнут в доме щи.

На стенах шкур оленьих пара 682

Заметно скрашивала вид,

Да меховой одежды старой

В углу с полдюжины висит.

Сухих грибов гирлянды висли, 683

Сушёных трав весь сбор сполна:

Пучки цветков, пожухлых листьев,

Кореньев тьма припасенa.

Всё здесь в диковину Арине, 684

Как будто явь, а словно сон.

От лёгкой дрожи тело стынет

И мысли шли не в унисон.

Но, озираясь удивлённо, 685

Вдруг сознавала всё ясней:

Совсем не сон, определённо,

Что происходит нынче с ней.

Поймёшь тут мигом поневоле, 686

К тому не надо и ума:

Не по своей тут, явно, воле,

Коль не пришла сюда сама.

Вскочив в испуге, тотчас к двери 687

Метнулась с резвостью кота.

Хоть трудно было в то поверить,

Но дверь была не заперта.

Дверь распахнулась настежь в лето 688

И солнце хлынуло в проём,

Слепя Арину ярким светом,

Что плавит смолы полуднём.

От непривычки чуть ослепла, 689

Едва-едва глаза прикрыв

От зноя солнечного пекла

Нечастой северной жары.

То лето выдалось на славу, 690

А тот июль – так нет и слов:

Теплом смолистым воздух плавал

И дух медов с полей несло.