— Вы отобрали людей по моему списку, Дунхем? — Всех без исключения, сэр. Лучших людей по всему полку не-найти. — Вам нужны самые лучшие солдаты, сержант. Мы делали эту попытку дважды, и каждый раз под командо¬ ванием одного из младших офицеров; все они уверяли ме¬ ня, что добьются успеха, и всегда терпели неудачу. После стольких усилий и издержек я не могу оставить задуман¬ ный план, но эта попытка будет последней, и успех ее за¬ висит главным образом от вас и Следопыта. — Вы можете положиться на нас обоих, майор Дун¬ кан. При нашем опыте и сноровке это задание нам по пле¬ чу, надеюсь, что мы выполним его с честью. Я знаю, что за Следопытом дело не станет. — Да, в этом можно не сомневаться. Удивительный он человек, Дунхем, и долго был для меня загадкой; но те¬ перь, когда я узнал его ближе, он внушает мне такое же уважение, как любой генерал, который служит его величе¬ ству. — Надеюсь, сэр, что вы отнесетесь одобрительно к моему намерению выдать за него Мэйбл. Это мое заветное желание. — Ну, сержант, время покажет, — ответил Лунди улы¬ баясь, но в темноте не было видно, как он поморщился. — Иногда труднее совладать с одной женщиной, чем с целым полком солдат. Кстати, как вам известно, квартирмейстер, который тоже метит к вам в зятья, отправляется с вашим отрядом; надеюсь, вы дадите ему такую же возможность, как и остальным претендентам, добиваться благосклонно¬ сти вашей дочери. — Если бы к этому меня не побуждало уважение к его чину, то достаточно было бы одного вашего желания, сэр. — Спасибо, сержант. Мы с вами долго служили вме¬ сте и всегда ценили друг друга. Не поймите меня преврат¬ но, я прошу для Дэйви Мюра не покровительства, а по¬ зволения свободно участвовать в этом поединке. В любви, как на войне, человек должен сам добиваться победы. А вы уверены, что рационы рассчитаны правильно? — Я за это отвечаю, майор, но, как бы то ни было, мы не пропадем с такими охотниками, как Следопыт и Змей. — Это никуда не годится, Дунхем! — резко перебил его Лунди. — Вот что значит родиться и обучаться в Аме¬ рике! Настоящий солдат полагается только на своего ин¬ 188

тенданта, и я не желаю, чтобы первыми нарушили такой порядок люди моего полка. — Вам остается только приказать, майор Дункан, и все будет исполнено. Но все же осмелюсь заметить, сэр... — Говорите прямо, сержант, не стесняйтесь, вы гово¬ рите с другом. — Я хотел лишь сказать, что даже шотландцы любят оленину и птицу не меньше, чем свинину, когда ее труд¬ но раздобыть. — Весьма вероятно, но вкусы и порядок — вещи раз¬ ные. Армия должна полагаться только на своих интендан¬ тов. Распущенность колониальных солдат постоянно вно¬ сит дьявольский беспорядок в королевскую службу, нель¬ зя ей больше-потворствовать. — Позвольте, ваша честь, но ведь генерал Бреддок прислушивался к советам полковника Вашингтона1. — Опять этот ваш Вашингтон! Все вы тут, в колониях, держитесь друг за друга, словно заговорщики, связанные клятвой! — Мне кажется, у его величества нет более верных подданных, чем американцы, сэр. — Тут вы, пожалуй, правы, Дунхем. Я, может быть, немного погорячился. Вас, сержант, я, конечно, к коло¬ ниальным солдатам не причисляю. Хоть вы и родились в Америке, ни один солдат лучше вас не управляется с мушкетом. — А полковник Вашингтон, ваша честь? — Что ж! Полковник Вашингтон тоже подданный ко¬ роля и тоже может быть полезен. Такие американцы — редкость, и, как мне кажется, к нему можно питать дове¬ рие, которого вы требуете. Скажите, а вы не сомневаетесь в знаниях этого Джаспера — Пресная Вода? — Парень доказал их на деле, сэр, он сумеет справить¬ ся со всем, что будет ему поручено. — У него французское прозвище 2, ведь он почти все 1 В 1754 году в Америку для борьбы с французскими колониза¬ торами прибыл с двуйя полками английский полковник Б р.е д- д о к; плохо зная местные условия, он пригласил к себе в адъютан¬ ты сына американского колониста, молодого Джорджа Ва¬ шингтона (1732—1799), будущего героя американской борьбы за независимость и первого президента США. 2 В английском оригинале романа «Следопыт» прозвище Джас¬ пера—Пресная Вода— везде дается по-французски (Eau Douce). 189

свое детство провел во французских колониях. Нет ли в его жилах французской крови, сержант? — Ни капли, ваша честь. Отец Джаспера — мой ста^ рый товарищ, а мать — родом из этой колонии и происхо-> дит из очень почтенной и честной семьи. — Как же случилось, что он так долго прожил среди французов, и откуда это прозвище? Мне также передава¬ ли, что он говорит по-французски! — Все это легко объяснить, майор Дункан. Мальчика отдали на попечение одного нашего моряка, участника прошлой войны, и он полюбил воду, как утка. Вы знаете, сэр, у нас нет настоящих портов на Онтарио, и Джасперу приходилось много времени проводить на другой стороне озера, где у французов уже пятьдесят лет назад были суда. Там он, разумеется, и выучился их языку, а прозвище дали ему индейцы и канадцы. Они любят называть людей по их склонностям. Однако французский капитан — плохой учитель для британского матроса. — Прошу прощения, сэр, Джаспер — Пресная Вода воспитывался у настоящего английского моряка, одного из тех, кто плавал под королевским флагом и кого можно на¬ звать знатоком своего дела. Надеюсь, майор Дункан, бри¬ танский подданный, знающий свое дело, не станет хуже оттого, что он родился в колониях. — Может быть, и не хуже, сержант, может быть, и не хуже, но и не лучше. Когда я поручил ему командование «Резвым», Джаспер держался отлично, никто не мог бы проявить больше преданности и усердия. — И отваги, майор Дункан. Очень жаль, сэр, что у вас зародились сомнения в верности Джаспера. — Долг солдата, Дунхем, в особенности если, ему до¬ верили такой отдаленный и важный пост, как этот, — ни¬ когда не ослаблять бдительности. У нас два самых ковар¬ ных противника на свете: индейцы и французы. От нашего внимания ничего не должно ускользнуть, ничего, что может привести к беде. — Надеюсь, ваша честь, вы сочтете меня достойным доверия и поясните, какие у вас основания подозревать Джаспера, раз уж вы нашли возможным поручить мне командование экспедицией. — Я не сомневаюсь в вас, Дунхем, но не решаюсь со¬ общить вам ТО; что мне стало известно, только из нежела-' 100

ния распространять дурную славу о человеке, о котором я был до сих пор хорошего мнения. Вероятно, вы высоко ставите Следопыта, иначе не захотели бы выдать за него свою дочь? — За честность Следопыта я ручаюсь своей жизнью, сэр, — ответил сержант твердо и с достоинством, поразив¬ шим его начальника. — Это человек, не способный на пре¬ дательство. — Да, я полагаю, что вы правы, Дунхем. Но сведения, недавно полученные мною, поколебали мои прежние представления. Я получил анонимное письмо, сержант, в нем мне советуют остерегаться Джаспера Уэстерна, или, как его называют, Пресной Воды, и утверждают, что он продался врагу; там говорится, что вскоре мне будут посланы более подробные и точные сведения. — Письма без подписи вряд ли заслуживают внимания в военное время, сэр. — Так же как и в мирное время. В обычной обстанов¬ ке никто больше меня не презирает анонимные письма; такие поступки говорят о трусости, низости и подлости и чаще всего служат доказательством вероломства и других пороков. Но во время войны дело обстоит несколько иначе. Помимо того, мне указывают на довольно подозрительные обстоятельства. — Такие, о которых можно сказать подчиненному, сэр? — Разумеется, если ему доверяют так, как я доверяю вам, Дунхем. В письме, например, говорится, что по доро¬ ге сюда ирокезы позволили вашей дочери и ее провожа¬ тым ускользнуть от них только потому, что они не хотели подорвать мое доверие к Джасперу. Там говорится, что господам из Фронтенака гораздо важнее захватить «Резвый» с сержантом Дунхемом и его отрядом на борту и расстроить наши давнишние намерения, чем взять в плен молодую девушку и снять скальп с ее дяди. — Я понимаю ваш намек, сэр, но не могу с ним согла¬ ситься. Не верить Джасперу — значит сомневаться и в Следопыте; а заподозрить его все равно что заподозрить вас, сэр. — Может быть, сержант, очень может быть. Но ведь Джаспер *— это не Следопыт. Признаюсь, Дунхем, я бы питал к парню больше доверия, если бы он не болтал по- французски. 191

—- Поверьте, ваша честь, это и в моих глазах не гово¬ рит в его пользу; но мальчику поневоле пришлось вы¬ учиться по-французски. Замечу, с вашего позволения, что не надо слишком поспешно осуждать его. Ему не остава¬ лось ничего другого, как говорить по-французски. — Ах, этот проклятый язык! Он никогда не приносил никому добра... по крайней мере, никому из британских подданных. Правда, надо же и французам изъясняться между собой на каком-то языке. Но я больше доверял бы Джасперу, если бы он совсем не понимал их языка. Это письмо меня встревожило, и, найдись человек, кому можно доверить куттер, я придумал бы какой-нибудь предлог и оставил бы Джаспера здесь. С вами, кажется, отправляется ваш шурин, сержант? Он ведь моряк? — Настоящий морской волк, ваша честь, но у него предубеждение против пресной воды. Вряд ли удалось бы его убедить уронить свое достоинство и выйти в плавание на озеро. Кроме того, я уверен, что он ни за что не сумеет привести куттер к назначенному месту. — Это, пожалуй, верно, он совсем не знает наше преда¬ тельское озеро и не справится с такой задачей. Вам придет¬ ся быть вдвойне осторожным, Дунхем. Я предоставляю вам самые широкие права, и, если вы изобличите Джаспера в измене, судите его немедленно. — Он на королевской службе, ваша честь, и его долж¬ но судить военным судом. — Совершенно верно. Тогда наденьте на него кандалы и отправьте сюда на его же куттере. А ваш шурин, проде¬ лав на этом судне путь в одну сторону, приведет его обратно! — Я уверен, майор Дункан, что мы примем все необ¬ ходимые меры, если оправдаются ваши опасения касатель¬ но Джаспера, но я готов поручиться головой, что он чело¬ век надежный. — Меня радует ваша уверенность, она говорит в его пользу. Однако же это проклятое письмо!.. В нем есть что- то* похожее на правду. Да, автор точен, когда он пишет о других делах. — Вы, кажется, заметили, ваша честь, что письмо без подписи. Для честного человека это непростительно. — Совершенно верно, Дунхем. Анонимные письма спо¬ собен писать только негодяй, притом трусливый негодяй, но лишь тогда, когда речь идет о частной жизни людей. На 192

войне же иное дело. Тут и ложные донесения й хитрость считаются вполне допустимыми. — Военная хитрость, сэр, если хотите, смелые уловки, такие, как засады, нападения врасплох, маскировки, лож¬ ные атаки и даже шпионаж, но я никогда не слыхал, что¬ бы настоящий солдат пытался опорочить такими средства¬ ми "честного парня! —- Мне приходилось сталкиваться в жизни со многими странными людьми и с не менее странными явлениями... Что ж, прощайте, сержант, не стану вас больше задержи¬ вать. Вы теперь предупреждены, и рекомендую вам не¬ усыпную бдительность. Кажется, Мюр собирается скоро выйти в отставку, и, если вы добьетесь в экспедиции пол¬ ного успеха, я употреблю все свое влияние, чтобы вы за¬ няли его место, для этого у вас есть все основания. — Весьма вам благодарен, сэр, — равнодушно ответил сержант, который за двадцать лет службы уже не раз вы¬ слушивал подобные обещания. — Надеюсь никогда не опо¬ зорить своего звания, в каком бы я ни был чине. Я таков, каким создали меня природа и бог, и вполне доволен сво¬ ей участью. —- Вы не забыли гаубицу? — Джаспер погрузил ее на борт еще утром, сэр. — Будьте начеку и не особенно ему доверяйте. Не¬ медленно расскажите обо всем Следопыту: он поможет вам обнаружить скрытое предательство. Изменнику и в го¬ лову не придет, что Следопыт, с его прямотой и честно¬ стью, может за ним наблюдать. Уж он-то человек надеж¬ ный. — За него я готов поручиться своей головой и даже своим чином. Слишком часто я проверял его на деле, что¬ бы усомниться в нем. — Знаете, Дунхем, из всех неприятных чувств самое мучительное — это недоверие к человеку, на которого ты вынужден полагаться. Захватили вы запасные кремни? — На сержанта смело можно надеяться в таких мело¬ чах, ваша честь! — Ну, вашу руку, Дунхем! Да благословит вас бог! Желаю удачи! Кстати, Мюр собирается в отставку, по¬ звольте же ему поухаживать за вашей дочерью на равных условиях с другим соперником. Ее брак с ним облегчит ваше продвижение по службе. Веселее уходить в отставку с такой подругой жизни, как Мэйбл, чем в безутешном |3 Фенимор Купер. Том II 193

вдовстве, когда некого любить, кроме самого себя, да еще имея такой нрав, как у Дэйви! — Я надеюсь, сэр, что дочь моя сделает разумный вы¬ бор, и мне кажется, она уже склонна предпочесть Следо¬ пыта. Впрочем, я предоставляю ей полную свободу, хотя считаю непослушание почти таким же тяжким преступ¬ лением, как открытый бунт. — Как только прибудете на место, тщательно проверь¬ те и просушите все боевые припасы. Они могут отсыреть на озере. А теперь еще раз прощайте, сержант! Остерегай¬ тесь этого Джаспера и в трудную минуту советуйтесь с Мюром. Через месяц жду вашего возвращения с побе¬ дой. — Прощайте, ваша честь! Если со мной что-нибудь случится, я уверен, майор Дункан, что вы защитите доб¬ рое имя старого солдата. — Положитесь на меня, как на верного друга, Дунхем. И будьте начеку, помните, что вы окажетесь в самой пасти у льва. Нет, не льва, а коварного тигра, и притом без вся¬ кой подмоги. Пересчитайте и проверьте утром ружейные кремни. А теперь прощайте, Дунхем!' Счастливого плава¬ ния! Сержант с подобающим почтением пожал руку, протя¬ нутую начальником, и они наконец расстались. Лунди по¬ спешил в свой фургон, а Дунхем вышел из крепости, спу¬ стился на берег и сел в шлюпку. Дункан Лунди был прав, говоря, как мучительно чувство недоверия. Из всех человеческих чувств это самое преда¬ тельское по своему воздействию и самое коварное в своих проявлениях; его труднее всего побороть благородной на¬ туре. Когда возникает недоверие, все кажется сомнитель¬ ным. Мысли бродят в голове, не останавливаясь на чем-ни¬ будь определенном из-за отсутствия фактов, и, уж если недоверие закралось, трудно сказать, какие оно может породить предположения и куда могут завести подозрения, легко принимаемые на веру. То, что раньше казалось безобидным, приобретает оттенок вины, как только попа¬ дешь под власть этого тревожного чувства; под влиянием страха и подозрительности любое слово и любой поступок представляются в искаженном виде. И если это верно в вопросах житейских, то вдвойне верно в делах военных и политических, когда сознание тяжелой ответственности за жизнь людей гнетет утративший ясность разум военачаль¬ 194

ника или политика. Поэтому не следует думать, что, простившись с начальником, сержант Дунхем забыл о полученном наказе. Он всегда очень высоко ценил Джаспера, но теперь и его начал грызть червь сомнения, и он стал колебаться между своим доверием к молодому капитану и долгом службы. Понимая, что отныне все зависит от его бдительности, он пришел к заключению, что ни одно подозрительное обстоятельство, ни одно мало-мальски необычное движение молодого моряка не должно оставаться незамеченным. Естественно, что теперь сержант смотрел на все другими глазами и он решил принять все меры предосторожности, какие диктова¬ лись его привычками, укоренившимися мнениями и вос¬ питанием. На «Резвом» прдняли якорь, как только заметили, что от берега отделилась шлюпка сержанта, которого только и ждали, чтобы отплыть. Куттер повернули носом к востоку. Несколькими сильными взмахами длинных весел, которы¬ ми гребли команда и солдаты, легкое судно направили в речное течение, и его медленно понесло от берега. Ветра все еще не было; замерла даже*почти неуловимая свежая струя воздуха, повеявшая с озера перед закатом.. На куттере стояла необычайная тишина. Все нахо¬ дившиеся на судне, как бы чувствовали, что под покровом ночи они ©ступают в полосу событий, которые неизвестно чем кончатся; сознание долга, поздний час и таинствен¬ ная обстановка самого отплытия придавали этой минуте некоторую торжественность. Этому также способствовала и привычка к дисциплине. Почти все молчали, и лишь не¬ многие изредка переговаривались тихими голосами. «Рез¬ вый» медленно уходил в открытое озеро, пока его несло речным течением; вскоре куттер остановился в ожидании обычного в это время берегового ветра. Прошло около получаса, а «Резвый»^ все стоял на месте, неподвижный, как брошенное в воду бревно' Пока совершались все эти незначительные перемены в положении судна, на нем, несмотря на объявшую его тишину, не всюду умолкли раз¬ говоры; сержант Дунхем, убедившись сперва, что его дочь и ее спутница находятся на верхней палубе, увел Следопы¬ та в кормовую каюту, где, тщательно закрыв дверь и удостоверясь, что его никто не может подслушать, так начал свою речь: Мой друг, прошло уже немало лет с тех пор, как ты 13* 195