Затем строительные работы прервала зима, и наиболее щекотливый вопрос — о внутреннем убранстве,— остался пока нерешенным. Ричард отлично понимал, что, едва дело дойдет до аналоя и алтаря, ему придется сбросить маску, ибо ни одна церковь в Соединенных Штатах, кроме еписко¬ пальной, их не признавала. Однако, ободренный своими прежними удачами, Ричард смело наделил свое детище на¬ званием «Церковь Святого Павла», и Хайрем скрепя сердце согласился на него, но с добавлением, и храм стал имено¬ ваться «Новая церковь Святого Павла», словно его назвали так в честь лондонского собора, а не в честь святого, что слишком уж оскорбило бы религиозные чувства мистера Дулитла. Человек, который, как мы уже указали выше, остано¬ вился, чтобы посмотреть на эту постройку, и был тот самый Хайрем Дулитл, чье имя уже столько раз упоминалось на наших страницах. Он был высок и тощ, с резкими чертами лица, благо¬ образие которого сильно портила сквозившая в них хит¬ рость. Ричард в сопровождении мосье Лекуа и дворецкого приблизился к своему помощнику. — Добрый вечер, сквайр, — сказал Ричард, кивнув, но не вынимая рук из карманов. — Добрый вечер, сквайр, — в тон ему ответил Хайрем, поворачиваясь к нему всем туловищем. — Холодный сегодня вечер, мистер Дулитл, холодный сегодня вечер, сэр. — Да, подморозило. И оттепели как будто не предви¬ дится. — Решили посмотреть на нашу церковь, а? Хороша она при лунном свете, ничего не скажешь. Посмотрите* как блестит купол. Их Святой Павел небось никогда так не сверкает в лондонском дыму! — Да, дом для молитвенных собраний получился ниче¬ го себе, — не сдавался Хайрем. — Я думаю, мусью Леква и мистер Пенгиллен то же скажут. — О да! — согласился любезный француз. — Это очень красиво. — Другого я от мусью и не ждал... В прошлый раз па¬ тока у вас была на редкость удачна. Остался у вас ещз запасец? — Ah! Oui, да, сударь, — ответил мосье Лекуа, слегка пожимая плечами и морща нос. — Запасец остался. Я весь 560

в восторге, что вы ее любите. Мадам Дулитл есть в добром здравии, я надеюсь? — Ничего, ползает себе, — отозвался Хайрем. — Как, сквайр, уже готовы у вас планы внутреннего убранства на¬ шей молельни? — Нет... нет... нет! — выпалил Ричард, для вящей убе¬ дительности делая между отрицаниями небольшие пау¬ зы. — Тут торопиться нельзя, надо все хорошенько обду¬ мать. Места там много, и, боюсь, мы не сумеем использо¬ вать его с полной выгодой. Вокруг кафедры образуется пу¬ стота: я ведь не собираюсь ставить ее к стене, словно будку часового у ворот форта. — По обычаю положено ставить подле кафедры скамыо диаконов, — возразил Хайрем, а затем, словно спохватив¬ шись, что зашел слишком далеко, добавил: — Но в разных странах долают по-разному. — Верно сказано! — вмешался Бенджамен. — Вот ко¬ гда плывешь у берегов Испании или, скажем, Португалии, на каждом мысу, глядишь, торчит монастырь, и рангоута на нем понатыкано видимо-невидимо: всякие там колоколь¬ ни да флюгарки — даже на трехмачтовой шхуне, столько его не наберется. Что там ни говори, а за образцом для стоящей церкви надо плыть в старую Англию. Вот собор Святого Павла, хоть я его никогда не видел, потому как от Рэдклиффской дороги1 до него больно далеко, а все рав¬ но каждый знает, что красивей его в мире нету. А я вам одно скажу: эта наша церковь похожа на него, как морж на кита, ну, а между ними только и разницы, что один по¬ больше, а другой поменьше. Вот мусыо Леква ездил по вся¬ ким чужим странам, и хоть где им до Англии, но он небось и во Франции всяких церквей насмотрелся, так что должен в них понимать. Ну-ка, скажите, мусью, напрямик, хороша наша церквушка или нет? — Она есть весьма кстати для этого места, — ответил француз. — Такое тут и надо. Но одна только католическая страна умеет строить... как это вы говорите... la grande cath'edrale, большой собор. Этот Святой Павел в городе Лондоне очень прекрасен, очень belle, очень, как вы говори¬ те, большой. Но, мосье Бен, pardonnez-moi2, он не стоит Нотр-Дам!3 1 Улица в портовом районе Лондона. 2 — Извините меня (франц.). 3 Собор Парижской Богоматери. 30 Фенимор Купер. Том II 501

— Каких таких еще дам, мусью! — вскричал Бенджа¬ мен. Да кто же это собор с бабами сравнивает! Эдак вы еще скажете, что наш фрегат «Королевский Билли» хуже вашего «Билли Депари» *, а он таких хоть два побьет в любую погоду! — И Бенджамен, став в угрожающую позу, принялся размахивать кулачищами — каждый из них был величиной чуть ли не с голову француза. Но тут поспешил вмешаться Ричард. — Не горячись, Бенджамен! — сказал он. — Ты не по¬ нял мосье Лекуа, а кроме того, ты забываешься... А, вот и мистер Грант! Значит, служба сейчас начнется. Войдем¬ те же! Француз слушал ответ Бенджамена с улыбкой воспи¬ танного человека, который может только пожалеть,невеж¬ ду; теперь же он наклонил голову в знак согласия и после¬ довал за мистером Джонсом. Хайрем и дворецкий шли вслед за ними, и последний бормотал себе под нос: — Туда же, нос задирают, лягушатники! А ведь даже у ихнего короля нет дворца, который шел бы в сравнение с собором Святого Павла. Да кто же это стерпит, чтобы французишка так поносил английскую церковь! Я своими глазами видел, сквайр Дулитл, как мы потопили два ихних фрегата, да еще с новыми пушками! А ведь будь такие пушки у англичан, они бы побили хоть самого черта! С этим богохульственным словом на устах Бенджамен вступил в церковь. Глава XI Глупцы, пришедшие, чтоб насмехаться, Остались, чтоб молитву вознести. Г о л д с м и т, «Покинутая деревня» Несмотря на все соединенные усилия Ричарда и Бенд¬ жамена длинный зал представлял собой удивительно убогий храм. Вдоль него тянулись ряды грубо сколоченных, неуклюжих скамей для прихожан, а священника вместо кафедры ожидал неказистый помост, приткнутый у середи¬ 1 Искаженное французское «Виль де Пари» — «Город Париж». 562

ны стены. Перед этим возвышением было установлено что- то вроде аналоя, сбоку от которого виднелся покрытый белоснежной скатертью столик красного дерева, принесен¬ ный из дома судьи. Он заменял алтарь. В щели, которыми зияли косяки, притолоки и мебель, наспех сооруженные из плохо' высушенного дерева, были воткнуты сосновые ветки, а бурые, скверно оштукатуренные стены были в изобилии украшены гирляндами и фестонами. Зал смутно освещался дюжиной скверных свечей, ставней на окнах не было, и, если бы не яркий огонь, трещавший в двух очагах, расположенных в его дальних концах, более унылое место для празднования сочельника трудно было бы придумать. Но веселые отблески огня плясали на потолке, сколь¬ зили по лицам прихожан, и от этого становилось как-то уютнее. Места для мужчин и для женщин разделялись широким проходом, открывавшимся прямо перед кафедрой; в этом проходе стояли скамьи, предназначенные для самых влия¬ тельных жителей поселка и его окрестностей. Надо ска¬ зать, что обычай этот был введен скорее беднейшей частью жителей, а привилегированная верхушка вовсе не настаи¬ вала на таком праве. На одной из вышеуказанных скамей расположились судья Темпл, его дочь и его друзья, и, кроме доктора Тодда, никто больше не посмел усесться в этом святая святых длинном зале, потому что никому не хотелось, чтобы его обвинили в чванстве. Ричард, собираясь исполнять роль причетника, опустил¬ ся в кресло, которое стояло возле стола неподалеку от ка¬ федры, а Бенджамен, подбросив дров в огонь, устроился поблизости от мистера Джонса, чтобы быть под рукой, если понадобится. Надо признаться, мы не в силах подробно описать при¬ хожан, заполнивших скамьи, ибо костюмы их были столь же разнообразны, как и лица. Женщины были одеты просто и бедно, как обычно одеваются в лесной глуши, но почти каждая постаралась как-то принарядиться ради такого торжественного случая, вытащив из сундука украшение или какой-нибудь предмет туалета, хранившийся там с незапамятных времен. Одна облачилась в выцветшее шел¬ ковое платье, которое носила еще ее бабушка, а из-под него выглядывали грубые черные шерстяные чулки; другая по¬ верх скверно сшитого платья из дешевой коричневой ткани 36* 563

накинула шаль, пестротою напоминавшую радугу. Короче говоря, и мужчины и женщины постарались чем-нибудь приукрасить свою грубую будничную одежду, сшитую из домотканой материи. Какой-то мужчина облачился в мун¬ дир артиллериста (некогда он служил волонтером в восточ¬ ных штатах) только потому, что другой парадной одежды у него не было. Несколько молодых людей щеголяли синими панталонами с красным суконным кантом (часть формы темплтонской легкой пехоты), желая похвастать «куплен¬ ной одеждой». А кто-то даже вырядился в «стрелковую ру¬ баху» такой безупречной белизны, что при одном взгляде на нее становилось холодно; однако скрытая под ней теп¬ лая куртка из домотканого сукна вполне согревала ее вла¬ дельца. Все прихожане были чем-то похожи друг на друга, особенно те, кто не принадлежал к сливкам местного обще¬ ства. Лица у них были обветренные от постоянного пребы¬ вания на воздухе, держались все степенно, но к обычному хитроватому выражению в этот вечердгрименшвалось силь¬ ное любопытство. Однако кое-где можно было заметить лицо и наряд, совершенно непохожие на описанные выше. Краснолицый рябой толстяк в гетрах и хорошо сшитом сюртуке был, несомненно, английским эмигрантом, кото¬ рого судьба занесла в этот глухой уголок, так же как и бледного костлявого шотландца с резкими, суровыми чер¬ тами лица. Невысокий черноглазый мужчина, смуглостью лица напоминавший испанца, который то и дело вскакивал, чтобы дать дорогу местным красавицам, входившим в зал, был сыном зеленого Эрина *; несколько лет он торговал по округе вразнос, но недавно открыл в Темплтоне постоян¬ ную лавку. Короче говоря, тут можно было отыскать представите¬ лей почти всех стран Северной Европы, но ойи ни платьем, ни наружностью уже не отличались от коренных американцев — никто, кроме англичанина. А этот послед¬ ний не только сохранял свой национальный костюм и привычки, но некоторое время даже пытался пахать свое усеянное пнями поле точно так же, как он когда-то проде¬ лывал это на равнинах Норфолка. Но в конце концов доро¬ го купленный опыт убедил его, что местные жители лучше случайного пришельца знают, как вести здесь хозяйство, и 1 Эрин — поэтическое название Ирландии. 564

что ему следует поскорее побороть свое предубеждение, забыть упрямство, высокомерие и учиться у них. Элизабет скоро заметила, что глаза всех присутствую¬ щих обращены только на мистера Гранта и на нее. Поэто¬ му, охваченная смущением, она вначале лишь украдкой оглядывала зал и тех, кто в нем находился; но, когда шар¬ канье ног прекратилось, кашель замер и прихожане при¬ готовились слушать службу с надлежащим благоговением, она осмелела и посмотрела вокруг. Постепенно шум совсем затих, и в наступившей глубокой тишине никто уже не ре¬ шался громко откашляться. Слышно было только потрески¬ вание дров в пышащих жаром очагах, и все лица и глаза обратились к священнику. В эту минуту из нижнего коридора донесся топот, слов¬ но кто-то пытался отряхнуть снег, прилипший к обуви. Затем все стихло, не было слышно ничьих шагов, но тем не менее в зал вскоре вошел индеец Джон в сопровожде¬ нии Кожаного Чулка и молодого охотника. Их ноги, обу¬ тые в мягкие мокасины, ступали совсем бесшумно, и даже теперь, когда они вошли, звук их шагов можно было разли¬ чить только благодаря полному безмолвию, царившему в зале. Индеец важно прошествовал по проходу и, заметив свободное место рядом с судьей, неторопливо уселся, со¬ храняя все то же спокойное достоинство. Он плотно уку¬ тался в одеяло, закрыв нижнюю часть лица, и в этой позе сидел неподвижно до конца проповеди, которую, впрочем, слушал очень внимательно. Натти прошел мимо скамьи, на которой так бесцеремонно расположился его краснокожий товарищ, и примостился на толстом чурбаке, лежавшем воз¬ ле самого очага. Зажав ружье меж колен, он погрузился в размышления, очевидно не слишком приятные. Молодой охотник нашел место на одной из задних скамей, и сноёэ наступила глубокая тишина. Мистер Грант встал и произнес первые слова молитвы. Вид у священника был такой торжественный, что все при¬ сутствующие встали бы и без того примера, который по¬ спешил подать им мистер Джонс. После короткого молча¬ ния мистер Грант продолжал молитву, и некоторое время слышался лишь его звучный и выразительный голос, но, к несчастью, Ричард в эту минуту заметил какое-то упуще¬ ние в убранстве зала и, вскочив с места, на цыпочках вы¬ бежал за дверь. 565

Когда священник опустился на колени, его слушатели тоже опустились — но на скамьи, и до самого конца службы большинство продолжало сидеть, несмотря на все усилия священника. Кое-кто по временам вставал, но остальные не считали нужным даже склонить голову, и, хотя все слуша¬ ли священника внимательно, это было скорее внимание зрителей, присутствующих на спектакле, нежели благоче¬ стие верующих. Мистер Грант продолжал службу, но при¬ четник покинул его, и некому было повторять за ним слова молитвы, а прихожане и не думали прийти к нему на по¬ мощь. После каждого обращения к богу он делал неболь¬ шую торжественную паузу, однако все хранили гробовое молчание. Губы Элизабет шевелились, но она не решалась про¬ изнести вслух нужные слова. Привыкнув к торжественной службе в нью-йоркских церквах, она испытывала теперь большую неловкость и жалость к священнику. Вдруг тихий, нежный женский голос повторил вслед за ним: «Мы не сделали того, что должны были бы сделать...» Удивленная тем, что здесь нашлась женщина, сумевшая побороть естественную робость, мисс Темпл поглядела в ту сторону, откуда донесся этот голос. Вблизи нее на коленях стояла молодая девушка, смиренно склонив голову к молитвен¬ нику. Незнакомка (Элизабет видела ее впервые) была тонень¬ кая и хрупкая. Одета она была скромно, но изящно, и ее бледное, несколько взволнованное лицо казалось особенно привлекательным благодаря грустному и кроткому выра¬ жению. Она подала ответ священнику во второй и в третий раз, но тут к ней присоединился красивый мужской голос, раздавшийся в другом конце зала. Мисс Темпл сразу узнала голос молодого охотника и, преодолев робость, тоже стала негромко повторять слова молитвы. Все это время Бенджамен прилежно листал молитвен¬ ник, но так и не сумел найти нуяшое место. Однако свя¬ щенник еще не кончил молитвы, когда в дверях появился Ричард и ничтоже сумняшеся принялся отвечать ему гро¬ мовым голосом. В руках мистер Джонс нес маленький ящи¬ чек без крышки, на котором черной краской было написано: «8 X 10». Он поставил его перед кафедрой вместо ска¬ меечки, чтобы священнику удобнее было преклонять коле¬ ни, а затем вернулся к своему столику как раз вовремя, чтобы прогудеть заключительное «аминь». Все прихожане, 566

естественно, оглянулись на мистера Джонса, когда он вошел в зал со своей странной ношей, но затем вновь обра¬ тили на священника взгляды, полные внимания и любо¬ пытства. Большой опыт мистера Гранта очень помог ему в тот день. Он отлично понимал этих людей, весьма простодуш¬ ных в вопросах религии, но ревниво оберегающих свои ве¬ рования, — каждый из них считал свою секту единственно правильной и вовсе не желал выслушивать наставления какого-то нового пастыря. Мистер Грант приобрел этот опыт, изучая великую книгу человеческой природы, откры¬ тую для всех, и хорошо понимал, что всякое прямое на¬ ступление опасно и что добиваться своего ему следует исподволь. Однако он сам веровал искренне и не слишком дорожил обрядовой формой; он умел горячо молиться и без помощи причетника и был весьма красноречивым пропо¬ ведником. В этот вечер он во многом уступил предрассудкам своих слушателей, и, когда он кончил, все они пришли к за¬ ключению, что служба была куда менее «языческой», чем можно было бы ожидать от священника епископальной церкви. Таким образом, мистер Грант, сам того не зная, оказал¬ ся хорошим союзником Ричарда. В проповеди мистер Грант тоже избрал средний путь и, не отступая от положений своей церкви, говорил больше об этических принципах, признаваемых всеми христиански¬ ми церквами. Мы уже упоминали, что в поселок приезжали служители самых разных сект, и жители его привыкли, что каждый из них утверждает превосходство своей догмы. Этого же они ждали и от мистера Гранта, но он избегал всех подводных камней так искусно, что проповедь его про¬ извела на всех сектантов большое впечатление, никого при этом не отпугнув. Правда, Хайрем и два-три других влия¬ тельных члена секты методистов обменялись недовольными взглядами, по этим дело пока и ограничилось, и собравшие¬ ся, получив благословение мистера Гранта, разошлись в подобающем молчании.