стали вспыхивать один за другим, ярко пылая на ветру и озаряя небо грозным заревом. Но корму крейсера огонь все еще щадил. Мертвый штурман сидел, опершись спиной о бизань-мачту, и его суровое лицо было ясно видно при свете пожара. Ладлоу с грустью глядел на старого моряка и, вспоминая, как они вместе плавали, как делили пополам горе и радость, даже забыл на миг о своем гибнущем крейсере. Грянул пушеч¬ ный выстрел, из жерла вырвалось пламя, сверкнув у са¬ мых их лиц, и над плотом со зловещим свистом пронеслось ядро, но Ладлоу словно не замечал этого. «=* Крепче держите ларь! — понизив голос, сказал контрабандист, делая морякам знак позаботиться о жен¬ щинах, и сам изо всех своих могучих сил уперся плечом в ящик. — Держите крепче и будьте наготове! Ладлоу повиновался, но глаза его по-прежнему были устремлены на корму крейсера. Он видел, как яркое пламя охватило зарядный ящик, и ему показалось, что это погребальный костер юного Дюмона, чьей участи он в эту минуту готов был позавидовать. Потом он снова взглянул на суровое лицо Триселя. Порой ему казалось, что губы мертвого штурмана шевелятся; он так живо вообразил это, что несколько раз подавался вперед, напряженно при¬ слушиваясь. Вот ему почудилось, что штурман встал и простер вверх руки. В воздух взметнулись искры, а море и небо слились воедино, охваченные ослепительно ярким багряным заревом. Несмотря на всю предусмотритель¬ ность контрабандиста, ящик сдвинулся с места, и те, кто его держал, чуть не упали в воду. Глухой, тяжелый взрыв вырвался словно из самой груди моря, и, хотя он показался не таким оглушитель¬ ным, как только что пушечный выстрел, его слышали на самых дальних мысах Делавэра. Тело Триселя взле¬ тело вверх саженей на пятьдесят вместе с высоким стол¬ бом пламени, описало в воздухе короткую дугу и, полетев к плоту, упало в воду так близко, что капитан мог бы дотянуться до него рукой. Вслед за ним в море с громким плеском упала пушка, тоже подброшенная могучим взры¬ вом, а тяжелый рей, обрушившись на плот, смел с него четверых младших офицеров, как сметает ураган сухие листья. В довершение этой страшной и величественной сцены гибели королевского крейсера одна из пушек уже в воздухе изрыгнула пламя и дым* 775

Сверху дождем посыпались горящие снасти, куски дерева, пылающие клочья парусов и раскаленное ядрр. Потом вода забурлила, и океан поглотил жалкие останки крейсера, который так долго был красой и гордостью аме¬ риканских морей. Яркое зарево исчезло, и густой мрак, какой наступает после вспышки молнии, окутал океан* Глава XXXIII Прошу, прочтите. Шекспир, «Цимбелин» — Вот и все! — сказал Бороздящий Океаны, выпрям¬ ляясь, бледный после огромного напряжения сил, которое потребовалось, чтобы удержать ларь, и медленно прошел по мачте к тому месту, откуда были сброшены в воду чет¬ веро офицеров крейсера. — Вот и все! Те из нас, кому суждено было покончить счеты с жизнью, встретили свою роковую судьбу при таких обстоятельствах, какие бывают только на пути моряка; а те, кто уцелел, должны призвать на помощь всю свою решимость и морскую сноровку. Я не отчаиваюсь, капитан Ладлоу. Взгляните, повелительница бригантины по-прежнему улыбается своим слугам! Ладлоу, который последовал за бесстрашным * контра¬ бандистом к концу мачты, где упал рей, повернулся и поглядел в ту сторону, куда тот указывал. В сотне футов от плота он увидел таинственный лик морской волшеб¬ ницы, которая, покачиваясь на волнах, смотрела на него со своей обычной зловещей улыбкой. С этим изображением своей повелительницы контрабандисты поднялись на борт «Кокетки», и знаменосец, прежде чем броситься в гущу боя, воткнул древко со стальным наконечником, на кото¬ ром был укреплен фонарь, в палубу. Во время пожара это знамя не раз попадалось на глаза Ладлоу, а теперь оно снова плыло мимо него, и пренебрежение молодого капитана к глупым матросским предрассудкам уже готово было поколебаться. Пока он молчал, не зная, что ответить контрабандисту, тот бросился в воду и поплыл к фонарю. Вскоре он уже снова был около плота, высоко держа в руке знамя своей бригантины. Ни один человек, какой 776

бы духовной твердостью он ни обладал, не в силах проти¬ востоять порой невольным порывам, которые заставляют нас верить в тайное вмешательство добрых или злых сил в нашу судьбу. Голос контрабандиста звучал бодрее, а шаги были увереннее и тверже, когда он, пройдя по плоту, воткнул стальной наконечник в марса-рей. — Мужайтесь! — весело воскликнул он. — Пока этот светильник горит, моя звезда не закатится! Мужайтесь, леди с берега, — перед вами леди с океана, которая по- прежнему милостиво взирает на своих друзей! Да, мы далеко от земли, нас несет утлый плот, но упорный моряк и на нем доплывет до берега. Что же ты молчишь, храб¬ рый мастер Бурун, — ведь этот добрый знак должен вер¬ нуть тебе бодрость и отвагу! Но участнику многих веселых маскарадов, исполни¬ телю стольких хитрых планов Бороздящего Океаны не хватало силы духа, которой был преисполнен контрабан¬ дист. Он склонил голову на плечо безмолвной Алиды и тоже молчал. Бороздящий Океаны некоторое время вни¬ мательно глядел на них, а потом, дотронувшись до руки Ладлоу, осторожно, чтобы не потерять равновесия, прошел по плоту до того места, где они могли спокойно посове¬ щаться, не тревожа остальных. Хотя взрыва уже нечего было бояться и самая страш¬ ная опасность осталась позади, положение тех, кому уда¬ лось спастись, было немногим лучше участи погибших. На небе сквозь просветы меж облаками выглянули ред¬ кие звезды, и теперь, когда глаза после яркого света при¬ выкли к темноте, люди на плоту ясно видели всю отчаян¬ ность своего положения. Мы уже говорили, что фок-мачта «Кокетки» упала за борт вместе со всем своим такелажем. Снасти, которые еще удерживали паруса, были наспех обрублены, и с той минуты, как мачту удалось свалить, до самого взрыва матросы продолжали крепить плот и освобождать его от тяжелых снастей, которые не годились для крепления и лишь обременяли плот лишним грузом. Мачта плыла по воде с подвешенными реями, почти в том же виде, как она стояла на крейсере. Длинные лисель-спирты были сняты и уложены вдоль ее топа, опираясь концами на фока- и марса-реи и образуя основание плота. Несколько рейков поменьше, посудный ларь и зарядные ящики — вот все, что отделяло людей от океанской пучины. Фор-марс на 777

несколько футов возвышался над водой, защищая их от ночного ветра и непрестанных волн. Женщин предупре¬ дили, чтобы они не особенно доверяли непрочным лисель- спиртам, и они сидели на посудном ларе. Франсуа позво¬ лил одному из моряков с бригантины привязать себя, к мачте, после чего этот простой матрос, ободрившись при виде фонаря, служившего бригантине знаменем, снова принялся крепить плот. — Долго мы не продержимся, капитан Ладлоу, а средств, чтобы двигаться, у нас нет, — сказал Бороздя¬ щий Океаны, когда они отошли на другой конец мачты, где их никто не мог слышать. — Я бывал в море во вся¬ кую погоду и на всяких судах, но это — самое смелое из веех моих плаваний! Надеюсь, оно не последнее! — Конечно, нельзя закрывать глаза на ужасную опас¬ ность, которая нам грозит, — согласился Ладлоу, — но все же кое от кого ее следовало бы скрыть. — В этом пустынном море трудно рассчитывать на чью-нибудь помощь. Окажись мы с вами в Ла-Манше или даже в Бискайском заливе, у нас была бы надежда встретить какого-нибудь купца; здесь же остается на¬ деяться лишь на французов да на бригантину. — Французы, конечно, видели пламя и слышали взрыв, но ведь берег так близко, и они, верно, решили, что команда спаслась на шлюпках. К тому же после по¬ жара на крейсере у них нет причин здесь оставаться, так что вероятность встречи с ними очень мала. —- Но неужели ваши молодые офицеры, бросив своего капитана, так ничего и не предпримут? — Едва ли можно ждать от них помощи. Горящий корабль прошел не одну милю, а нашу мачту отлив уне¬ сет далеко в океан еще до рассвета. — Право, мне еще не доводилось бывать в таком уны¬ лом плавании! — заметил Бороздящий Океаны. — Куда же мы плывем, и далеко ли до земли? — Земля все еще к северу от нас, но плот быстро от¬ носит на юго-восток. К утру мы будем на траверзе Мон- таука или даже минуем его; от берега нас, вероятно, отде¬ ляет уже несколько лиг. — Дело обстоит хуже, чем я думал! Правда, остается еще надежда на течение. — Течение потом снова отнесет нас к северу.!4 А взгля¬ ните-ка на небо* 778

— Хорошей погоды оно не сулит, но отчаиваться нет оснований. С восходом солнца снова поднимется ветер. — А вместе с ним и волны! Долго ли этот шаткий плот продержится, если его начнет швырять, как щепку? И долго ли выдержат наши спутницы в море без пищи и пресной воды? — Вы нарисовали довольно мрачную картину, капитан Ладлоу, — сказал контрабандист, который, несмотря на всю свою твердость, не мог подавить глубокий вздох. — Мне очень хотелось бы опровергнуть ваши слова, но я по опыту знаю, что вы правы. И все же надеюсь, ночь будет спокойной. — Спокойной для корабля или даже для шлюпки, но бурпой и опасной для плота вроде нашего. Смотрите, вот эта стеньга расшатывается с каждой волной, и чем даль¬ ше, тем наше положение становится опаснее. — Нечего сказать, ободрили! Капитан Ладлоу, слов нет, вы мужчина и знаток по морской части. Я согласен с вами, что опасность неминуема, и мне кажется, у нас осталась одна-единств енная надежда — на счастливую звезду, сопутствующую моей бригантине. — Но придет ли вашим людям в голову сняться с якоря и пуститься на поиски плота, о существовании ко¬ торого они и не подозревают? — Будем надеяться, потому что наша повелительница не дремлет! Если угодно, считайте это пустой фантазией, неуместной в такую минуту, но я, пройдя под ее покрови¬ тельством через столько опасностей, верю в нее. Право, вы не моряк, капитан Ладлоу, если отрицаете тайное вме¬ шательство в свою судьбу какой-то невидимой и могуще¬ ственной силы... — Вы счастливец, если утешение достается вам столь дешевой ценой, — сказал капитан королевского крейсера, чувствуя, однако, что уверенность контрабандиста вселяет и в него слабую надежду. — Что касается меня, то я ду¬ маю, что у нас есть только один способ помочь судьбе — избавиться от всего лишнего груза и покрепче связать плот. Бороздящий Океаны согласился с этим. Посовещав¬ шись еще немного и обсудив все необходимые меры, они присоединились к остальным, чтобы приняться за дело. Так как на плоту осталось лишь два матроса с бриган¬ 779

тины, Ладлоу и контрабандист должны были работать наравне с ними. Они обрубили бесполезные снасти, которые только" отяжеляли плот, не прибавляя плавучести, сняли и выброс сили в море все металлические блоки и шкивы. Тем самым удалось сильно облегчить плот, который стал теперь надежнее и более уверенно нес на себе людей, чья жизнь зависела от его прочности. Бороздящий Океаны вместе с двумя своими молчаливыми, но исполнитель¬ ными матросами рискнул пройти по шаткому, залитому водой такелажу к стеньгам, и они, действуя с ловкостью людей, привыкших управлять сложными снастями в са¬ мые темные ночи, сумели отделить от мачты обе стеньги вместе с реями и сплавить их по воде к мачте. Здесь эти куски дерева были прочно закреплены, после чего плот приобрел большую устойчивость и лучше держался на воде. Делая все это, люди ободрились, к ним вернулась надежда. Даже олдермен и Франсуа помогали морякам в меру своих сил и умения. Но, когда стеньги и реи были прочно закреплены на новых местах, Ладлоу, вернувшись на мачту, тем самым молчаливо признал, что больше, ни¬ чего нельзя сделать, чтобы противостоять стихиям... Так прошла бурная, полная тревог ночь. Говорили на плоту мало, и долгие часы люди, приютившиеся у посуд¬ ного ларя, почти не шевелились. Зато, как только забрез¬ жил рассвет, все оживились и стали вглядываться в даль, стараясь увидеть надежду на спасение или зловещие признаки неминуемой опасности. Океан все еще был спокоен, но ровная, непрестанная зыбь, поднимавшая и опускавшая плот, ясно показывала, что их отнесло далеко от земли. Это подтвердилось, когда узкая полоска зари, видневшаяся на востоке, стала шире и постепенно охватила все небо. Сначала вокруг не было видно ничего, кроме угрюмой водяной пустыни. Вдруг Бурун, чьи зоркие глаза привыкли оглядывать океанскую даль, испустил радостный крик, и сразу же все взгляды устремились на запад. Вскоре люди, приютившиеся на низком плоту, уже видели в сиянии раннего утра бело¬ снежные паруса корабля. — Это француз! — сказал контрабандист. — Велико¬ душный капитан хочет спасти от гибели своих недавних врагов! 780

— Что ж, вполне возможно, потому что наша судьба для него не секрет, — отозвался Ладлоу. — К несчастью, крейсер порядком удалился от места своей стоянки, прежде чем огонь вырвался наружу. Да, вы правы, тот, с кем мы лишь накануне сражались не на жизнь, а на смерть, теперь выполняет долг человеколюбия. — А вон и поврежденный корвет! Он с подветренной стороны, на много лйг дальше. Что поделаешь, у веселой пташки немилосердно ощипаны перышки, она не может лететь так круто к ветру! Видно, так уж людям на роду написано. Они лезут из кожи вон, чтобы разрушить то, что через минуту может стать необходимым для их спа¬ сения. — Скажите, можем ли мы надеяться? — спросила Алида, пристально глядя на Ладлоу, словно желая про¬ честь приговор на его лице. — Благоприятен ли для нас курс этого корабля? Ни Ладлоу, ни Бороздящий Океаны не отвечали. Оба они пристально следили за движениями фрегата; наконец, когда сомнений не осталось, они в один голос заявили, что он идет прямо к плоту. Эти слова вселили надежду в от¬ чаявшихся людей, и даже негритянка, забыв о своем за¬ висимом положении, не могла удержать шумные изъяв¬ ления восторга. Моряки быстро и решительно взялись за дело. Через несколько минут они уже отвязали от плота лисель-спирт и поставили его стоймя, предварительно привязав к нему флажок, сделанный из носовых платков, который таким образом поднялся футов на двадцать над морем и весело затрепетал на ветру. После этого всем пришлось набраться терпения и ждать, что будет дальше. Минута проходила за минутой, очертания корабля становились все отчетли¬ вей, и наконец все моряки на плоту заявили, что ясно ви¬ дят матросов на реях. Пушечное ядро легко долетело бы до них от фрегата, но не было никаких признаков того, что плот заметили. — Не нравится мне, как он кладет руль! — сказал контрабандист, обращаясь к Ладлоу, который молча сле¬ дил за фрегатом. — Он резко отклонился от курса, словно решил бросить поиски. Эх, хоть бы еще десять минут он шел, как прежде! — Неужели он не услышит нас, если мы начнем кри¬ чать? — спросил олдермен. — Думается мне, зычный голос 781

мог бы долететь до фрегата, если не пожалеть горла, — ведь на карту поставлена наша жизнь. Опытные моряки только покачали головой; но олдер¬ мен, не обращая на них внимания, громко закричал — близкая опасность придала ему сил. К нему присоеди¬ нился матрос и даже Ладлоу, они кричали до хрипоты. На реях фрегата, видимо, было довольно много людей, они внимательно осматривали океан, но ответа оттуда все не было. Фрегат приближался, он был уже менее чем в полу¬ миле от плота, как вдруг огромное судно увалилось от ветра, обратив к плоту свой блестящий борт, и обрасопило реи, явно намереваясь отказаться от поисков в этой части океана. Ладлоу, увидев, что фрегат ложится на другой галс, воскликнул: — Кричите все вместе, дружно! Это наша последняя надежда! Все, кроме контрабандиста, закричали в один голос. Бороздящий Океаны стоял, прислонившись спиной к ли¬ сель-спирту, и с печальной улыбкой смотрел на эту отча¬ янную попытку. — Вы постарались на совесть, — спокойно сказал этот удивительный человек, пройдя по плоту и сделав всем знак замолчать. — Но ничего не вышло. Команда к пово¬ роту и аврал на судне помешали морякам, занятым своим делом, услышать ваш крик. Конечно, я не льщу вас на¬ деждой, но теперь действительно пора сделать последнюю попытку. Он приложил ладони рупором ко рту и издал про¬ тяжный крик, такой звонкий, зычный и могучий, что казалось, его нельзя не услышать. Трижды повторил он этот крик, но с каждым разом голос его заметно сла¬ бел. — Они услышали! — воскликнула Алида. — Глядите, паруса зашевелились! — Это свежеет ветер, — печально отозвался Ладлоу, стоявший рядом с ней. — С каждой секундой они уходят все дальше! Горькая правда его слов не вызывала сомнений, и все с тоской провожали глазами удаляющийся корабль. Через полчаса на фрегате дали пушечный выстрел и прибавили парусов, после чего он полным ветром пошел прямо к корвету, брамселя которого уже едва виднелись на юге! у 782