– А как душа покидает тело?

– Тем же способом, что и входит в него – через рот, с последним выдохом.

– Почему именно через рот?

– Потому что это самый простой и легкий для нее способ. В горле нет костей, нет никаких преград. А вдох и выдох еще больше облегчают ей путь, как бы увлекая ее за собой.

– Значит, это правда, что наша душа бессмертна?

– А разве может быть иначе?

– Лично мне недостаточно знать, что моя душа бессмертна, - включилась в разговор одна из женщин. – Что мне с того, если, уходя из тела, она ничего не помнит о прожитой в этом теле жизни.

Забыв о том, зачем пришли, посетительницы наперебой забрасывали Ншан вопросами. А она, может впервые за время пребывания в городе, не уклонялась от ответов. Похоже, ответы эти ей самой доставляли удовольствие, поскольку она «слушала» вместе со всеми то, что говорил через нее неведомый голос, до чего сама она вряд ли бы додумалась.

– Душа никогда ничего не забывает, - без тени сомнения произнесла она. – Душа – крошечная искра Универсальной Всеобъемлющей Субстанции, которую мы называем Богом. Каждый раз, возвращаясь домой – в тело своего Отца, она обретает вновь абсолютные знания о Вселенной и обо всем сущем, добавив к ним свой последний жизненный опыт. Только когда душа находится в физической оболочке, ее каналы памяти наглухо перекрыты, дабы не смущать нас, не раздваивать, не мешать жить своей собственной жизнью. – Голос внутри нее умолк. – Все! Пожалуйста, больше не мешайте мне, а то мы так до утра не управимся.

На очередном заседании лаборатории Симон Симонович обратился к Ншан с малопонятной ей речью:

– Перед нами, азиз джан, поставлена нелегкая задача, и ты должна помочь нам. Понимаешь, ученые – люди трезво мыслящие. Все мы только тогда согласимся поверить в существование некоего аурического поля, якобы окружающего все живые существа, когда приборы смогут его зафиксировать... Мы, ученые, так уж устроены, что верим только в то, что можно увидеть и пощупать. Руководство института временно предоставило в наше распоряжение лабораторию радиоэлектронных методов исследования. Сегодня мы будем проводить в ней опыты в инфракрасном тепловом диапазоне. Участвовать в них будете все трое – Гагик, Сурен и ты, Ншан. Ваша задача: с помощью пассов воздействовать на пациента. Пациентом, по желанию, может стать любой из нас. А остальные будут следить за этим воздействием через приборы.

– Я подойду в качестве пациента? – тотчас вызвалась Тамара.

– Вполне, Тамара. Спасибо!.. – Руководитель продолжил прерванные объяснения: - Наша задача – составить картину распределения температурных полей при экстрасенсорном бесконтактном воздействии. Результаты будут фиксироваться на цифровых дисплеях тепловизора в виде инфракрасных термограмм. Это такое цветовое поле, на котором каждый цвет соответствует определенной температуре, - последнее пояснение он сделал персонально для Ншан.
– Ну вот, пожалуй, пока и все. Давайте не будем терять время и приступим к делу. Гагик, начнем с тебя. Затем ты, Сурик, и под конец Ншан... Тамара, будь любезна, пройди в экранированную камеру и разденься по пояс. С открытого тела приборы могут снять значительно больше информации.

Сурена и Ншан попросили выйти в коридор – для чистоты эксперимента непосредственным участникам не разрешалось присутствовать, когда работал их коллега. Связь с Гагиком и Тамарой поддерживали через микрофон. Симон Симонович и несколько научных сотрудников расположились перед одним из дисплеев. Включили аппаратуру. На дисплее плоскостным силуэтом высвечивался торс Тамары, помечен-ный условными сине-зелеными цветами. Температурный режим намеренно был выбран завышенным, чтобы поначалу зафиксировать тело подопытного в спокойном состоянии – до того, как оно подвергнется воздействию извне. Но где-то по центру непрошенно мерцало красноватое пятнышко.

– Гагик, готов? – осведомился Симон Симонович и, услышав в динамиках положительный ответ, скомандовал: - Приступай! Сосредоточенно, собранно, не суетясь и не нервничая. Медленно веди ладонь сверху вниз вдоль позвоночника с интервалами в три секунды.

На силуэт Тамары наложилось схематическое изображение руки. Рука поползла вниз, оставляя за собой нечеткий след красновато-оранжевых пятнышек. Когда изображение руки коснулось нижней кромки экрана, Симон Симонович сказал:

– Достаточно. Убрал руку. Отошел. Тамара продолжает сидеть неподвижно – аппаратура включена. Фиксируем продолжительность воздействия.

Теплые тона медленно тускнели на экранах, вытесняемые преобладающим зеленовато-синим фоном, пока не осталось на прежнем месте одно красное пятно.

– Продолжительность термовоздействия четыре минуты тринадцать секунд, - доложил оператор. – Видимое на экране пятно наблюдалось и до начала эксперимента.

Сурен был следующим. Он проделал то же, что и Гагик, с аналогичным результатом.

– Очередь Ншан! – крикнул Симон Симонович. – Позовите ее из коридора и проводите в экранированную камеру.

Чтобы определить место и позу своей пациентки, Ншан положила руку ей на плечо. Акоп, сопровождавший ее, объяснил, что от нее требуется, и вышел, плотно прикрыв за собой тяжелую металлическую дверь... Изображение руки Ншан плавно заскользило по экранам тепловизоров, оставляя за собой широкий алый след.

– Интенсивное инфракрасное излучение, - констатировал Симон Симонович, как всегда в таких случаях, удовлетворенно откидываясь на спинку вращающегося кресла.

Достигнув середины экрана, рука неподвижно зависла над телом Тамары.