Опершись на локоть, он задумчиво созерцал лежавшее рядом с ним создание. Ее тело, мягкой струящейся волной обрисованное одеялом, являло собой абсолютное физическое совершенство, полное притягательной женственности. Он сжимал его в своих объятиях – упругое, юное, дарившее ему незабываемые минуты земной любви, пил сладость ее губ, податливых и горячих, жаждущих поцелуя. И после всего этого она хочет убедить его, что ее тело – фикция, мираж, обман зрения, что он стал то ли жертвой, то ли соучастником какой-то сверхестественной мистификации.

– Глупенькая маленькая фантазерка, - прошептал он с нежностью, устало откидываясь на подушку.

При всей нелепости ситуации, в которой он оказался, Тигран однако даже не помышлял о том, чтобы как-то оградить себя от этого, попытаться избавиться от своей странной возлюбленной. Напротив, преисполненный глубокого сострадания, он больше всего на свете хотел сейчас помочь ей выкарабкаться из бездны, в которую она сама себя ввергла, вернуть ее к нормальной, полноценной жизни.

Грустная ироническая улыбка тронула губы Майи прежде, чем она позволила себе задремать. Тигран не заметил, как тоже погрузился в сон.

ГЛАВА 14

Никем не выключенный будильник прозвенел, как обычно, ровно в восемь. Осторожно выбравшись из постели, чтобы не потревожить Майю, Тигран постоял в нерешительности, прислушиваясь к ее ровному дыханию, затем на цыпочках вышел из комнаты.

Он не стал завтракать. Даже не заварил себе кофе. Он спешил. Чтобы убедиться, что Майя спит, еще раз перед уходом заглянул в спальню.

Она лежала на спине, свободно раскинув руки и завладев сразу всей кроватью. Съехавшее одеяло обнажало прекрасную юную грудь, обтянутую идеально подогнанной шелковистой кожей. Такой нежной и светлой, что она, казалось, фосфоресцировала в полумраке задернутой шторами комнаты. Волосы, цвета темной меди, живописными мазками разметались по подушке Сомкнутые веки, отороченные длинными ресницами, чуть подрагивали. Должно быть видит хороший сон. Тигран с трудом оторвал от нее взгляд и улыбаясь вышел, тихонько притворив за собой дверь.

В передней снова замешкался.

А вдруг, проснувшись и не обнаружив его дома, она решит, что он не хочет больше видеть ее, с тревогой подумал он. Может лучше дождаться, когда она встанет? Нет, он должен сделать то, что задумал. Это необходимо не только для него, но в первую очередь для нее.

Потоптавшись на месте, Тигран прошел на кухню и, быстро написав записку, оставил ее на столе:

«Не хотелось тебя будить, хорошая моя. Ты так красиво, так сладко спала. Буду, как всегда, с нетерпением ждать окончания рабочего дня. Не скучай. Нежно целую. ТФ»

« ТФ» в его записках означало «Твой Фауст».

Он вышел на улицу, бросил взгляд на занавешенное окно и, миновав несколько кварталов, сел в автобус. Дорогу в Архитектурный институт, связь с которым у него не прекращалась по сей день, он знал наизусть. Работа в Проектном институте заставляла его поддерживать контакты с некоторыми преподавателями старших курсов, регулярно направлявшими к ним стажеров.

Продираясь сквозь толпу абитуриентов, спешивших на вступительные экзамены, Тигран взбежал по помпезной парадной лестнице на второй этаж. Заглянул на свою кафедру, выискивая знакомые лица. У окна, в пол-оборота к нему стоял плотный пожилой мужчина и жадно курил, спеша сделать как можно больше затяжек прежде, чем прозвенит звонок. То был декан их факультета, который не раз отчитывал Тиграна за рассеянность на лекциях.

Тигран направился прямо к нему.

– Кого я вижу! Мой добрый старый студент! – Широкая улыбка озарила одутловатое лицо. Тигран не сомневался, что декан запамятовал его имя и пытается это скрыть. – Какими судьбами? Ностальгия по студенческой жизни или дела? Кажется, догадываюсь! Нужна протекция гениальному, но застенчивому абитуриенту.

Пряча неловкость, Тигран объяснил, что хотел бы навести справки об одной студентке их института, учившейся здесь, по его сведениям, год назад.

– Никак влюбился? – тут же заинтересовался декан, фамильярно пнув его в бок, и глазки его масленно заблестели. – А что. Парень ты хоть куда. Небось девки по тебе штабелями сохнут.

Лицо Тиграна стало непроницаемым.

– Ее зовут Майя, – сказал он скороговоркой.

Декан задумался ненадолго и отрицательно покачал головой. Нет, он не помнил такой студентки.

– Искать человека только по имени, все равно что – иголку в стоге сена. Фамилия как?

Тигран нахмурился. Он помнил фамилию дочери и отца, вырезанную на камне, только вот язык не поворачивался произнести ее вслух примени-тельно к Одиль.

– Хорошо, сформулирую вопрос иначе. В прошлом году, примерно в это же время никто из студенток института не попадал в аварию?

– Ах, вот ты о чем! – Декан сделал скорбное лицо и долго сокрушенно качал головой, глядя себе под ноги. – Жуткая была трагедия. Только не летом это случилось, а весной, перед самым началом сессии. Мы все были в шоке. Такое несчастье.

– И... что конкретно тогда произошло? – предательски севшим голосом уточнил Тигран.

– Погибла девочка. Разбилась насмерть, вместе со своим отцом. Да-да, ее действительно звали Майей. Очаровательное было создание. Хоронили всем институтом. У меня лично она не училась, но коллеги говорят, способная была студентка. Чудовищная несправедливость. Мы все...