– Мне очень жаль, но я же знаю – ты ни за что бы не пошел на это убийство. – Он покачал головой, и в его голосе послышалось нечто, похожее на восхищение. – Но ты, Стейси – о, Господи, ты неуязвим. Я думал, от тебя и мокрого места не осталось.

– Теряешь нюх, Шон, – возраст... – заметил я. – Если хочешь знать, девушке вы тоже не причинили большого вреда. С ней все в порядке. А вот Хофферу повезло меньше. Сейчас он, должно быть, уже пытается оправдаться перед дьяволом.

Это его проняло, и с его лица исчезла усмешка.

– Ты – грязная свинья, Шон, – сказал я. – И всегда был ею, только раньше я этого не замечал. Нет никаких оправданий тому, что ты сделал там, наверху в горах. Вы с Хоффером, должно быть, отлично поладите, когда встретитесь в следующий раз.

– Ты ведь не можешь убить меня – вот так, хладнокровно, – Стейси, после всего, через что мы прошли вдвоем?!

Он, словно в недоумении, развел руками.

– Именно это я и намереваюсь сделать, – сказал я, и тут Роза пронзительно закричала в дверях, у меня за спиной.

Метнувшись в сторону, я упал на живот, и боль пронзила мое правое плечо, а Пайет Джагер выскочил из-за увитой виноградом решетки не далее чем ярдах в семи или восьми от меня.

Как ни странно, оружием, которое он сжимал обеими руками, оказалась «люпара», по-видимому, принадлежащая одному из людей Хоффера; как раз то, что надо, для убийства на близком расстоянии.

Я выстрелил в него трижды; две пули вошли ему в сердце, а третья – в горло, когда он повалился вперед, уронив «люпару». Я повернулся – «смит-вессон» на изготовку – и посмотрел прямо в дуло «браунинга», неподвижного в руке Берка.

– Я сунул его сзади за пояс, – объяснил он. – Ну и кто же на этот раз потерял нюх?

– Неужто ты не прольешь ни слезинки по возлюбленному дружку? – спросил я.

Лицо его словно окаменело.

– Ублюдок, я давно уже хотел посмотреть на тебя вот так!

– Но я был нужен тебе, не правда ли? – сказал я. – Я только сегодня вечером это понял. Ты заставил их тащить меня там, в Лагоне, когда я был ранен, только из-за того, что нуждался во мне. Без меня ты был ничто. – Я хрипло рассмеялся. – Великий Шон Берк. Ну не смешно ли?! Каждый сделанный тобою когда-либо шаг, каждый план был рожден у меня в голове. Без меня ты был ничто, а я-то считал тебя чем-то вроде Бога. Без меня ты даже не смог бы проникнуть в Каммарату или подойти ближе чем на десять миль к Серафино и девушке.

– Ты – жалкий, ничтожный тупица, – сказал он. – Ты думаешь, что был нужен мне, для того чтобы провернуть это дельце в Каммарате? Думаешь, для этого я вывез тебя из Египта, вместо того, чтобы оставить там гнить?

– А у тебя есть сказочка получше?

– Что ж, слушай. – Он медленно, точно смакуя каждое слово, заговорил: – Хофферу нужна была голова Вито Барбаччиа, но добраться до него было невозможно, пока он не нанял меня, а я не вспомнил о моем старом дружке Стейси Виатте, сидевшем в Яме в Фуаде. Трудность была в том, чтобы проникнуть на виллу Барбаччиа – автомобили всех посетителей оставались за воротами, – но относилось ли это и к внуку Барбаччиа? Стоило попытаться.

Я шагнул к нему, а он громко расхохотался – это был первый и единственный раз, когда я слышал, как он смеется.

– Те двое вооруженных парней, что оказались той ночью на вилле, – были в багажнике машины. Вот так они туда попали. Моя идея, Стейси, – прямо как с Троей и тем деревянным конем. Ради этого стоило вывезти тебя из Фуада, и ведь это почти сработало!

Насколько это все соответствовало действительности, я не мог проверить, однако мне не очень-то верилось, чтобы он только из-за этого стал вывозить меня из Фуада. Нет, я был нужен ему для операции в Каммарате, как бы он ни пытался теперь скрыть это от себя самого. С другой стороны, я, без сомнения, раньше упоминал ему о деде, и имя, которое тогда ничего для него не значило, приобрело совсем иной смысл, когда он впервые услышал его от Хоффера.

Так значит, он снова использовал меня. Забавно, что на этот раз я же и обставил его; теперь я понял, почему он так быстро пристрелил парня с «люпарой» в тот вечер в саду. Это был единственный способ заставить его замолчать.

Я припал на одно колено, а он покачал головой.

– Зря теряешь время, малыш. Я считал. Один в саду, один на лестнице, три в Пайета. Итого пять – а ты никогда не заряжаешь больше, разве что перезарядил, пока поднимался.

ИГРА – ЧУДОВИЩНАЯ ИГРА, В КОТОРОЙ КАЖДОМУ ИЗ НАС ОТВЕДЕНА СВОЯ РОЛЬ.

Я покачал головой и сунул «смит-вессон» в карман.

– Нет, ты прав, он пуст.

– Вот так-то, Стейси, – сказал он. – Мы с тобой прошли долгий путь от «Огней Лиссабона».

Я поднял «люпару».

– Знаешь, что это?

– А как же – Хоффер мне показывал. Излюбленное оружие мафии – традиционное для вендетты. Но на расстоянии более шести футов от него мало проку. Тебе нужно подойти ко мне поближе, малыш.

– Я подойду ближе, – сказал я, поднялся и взвел курок. – Ты ведь ни разу и куска не проглотил, без того чтобы я его тебе не разжевал и не сунул в рот. Теперь посмотрим, на что ты способен сам.