— Никак нет-с, графиня Александра Степановна!

В Сибирь на каторгу не последовал бы за вами, потому что как – вы Государственная Отступница, а я присягу давал Государю Императору!

Устав не позволит мне пойти за вами в Сибирь к тунгусам; оскорбительна для офицера каторга.

— Оскорбительна не каторга, а ваша наглость и дерзость, Андрей Анатольевич! – Александра Степановна сошла с гамака, как Императрица сходит по трапу с корабля «Верный». – Я думала, что вы питаете ко мне чувства, а вы – безнравственный и хитрый, как турок. Дзэн!

Не провожайте меня, поручик! – графиня Александра Степановна в гордом одиночестве пошла к фонтану, где резвились нагие гимназисты.

ДОПУСТИМОЕ

В Зимнем Дворце проходил ежегодный бал в честь Английского посла.

(В Англии балы в честь русских послов запрещены, но проводятся тайно при поддержке союза шахтеров и пуритан.)

Светское общество, блеск бриллиантов, изысканейшее шутки, потрясающие наилучшие графини и княгини, отважные генералы, модные и богатые князья с графами.

Среди приглашенных особое внимание дам и кавалеров занимал князь Мышкин Егор Афанасьевич, только что прибывший из Швейцарии, где проходил курс Камасутры.

Князь Егор Афанасьевич недавно в России, в лучших домах Санкт-Петербурга еще не принят, но занимателен и таинственен в своей неожиданности – так эстеты гадают по поводу пола балерины.

Мамаши подталкивали в сторону князя Мышкина дочерей на выданье, словно груши катили к бочке:

— Иди, иди, мон шер, выведай у Егора Афанасьевича – богат ли он, или в долгах, как в шелках.

За границей нынче модно, когда молодые люди растрачивают состояние на африканок.

Покупают за свои деньги чужие диковинные болезни.

— Ах, маменька, неудобно мне, что свет подумает, если я первая подойду без стыда к мужчине, словно кобыла на лугу скачет к жеребцу?

Пойдут сплетни, кумушки заверят, что я безнравственная, нечестна, словно жемчужина просверленная.

— Ежели не пойдешь, так другие выгодного жениха уведут, словно в омут без головы! – маменьки шептали дочерям после раздумий, словно взвешивали золото на аптекарских весах. – Ты же не просто подойди, а с видимой причиной – так Королевы посещают тяжело больных радетелей Отечества.

Подобные разговоры велись между мамашами и дочками во всех углах залы для торжественных приемов в напудренных париках.

Старая графиня Ольховская Елена Павловна взглянула на решительных конкуренток и первая подвела к князю Мышкину свою дочку — ослепительной красоты утонченную графиню Ольховскую Людмилу Викторовну.

Князь Мышкин оказался остроумным, грассирующим, всесторонне развитым эстетом с достаточным чувством такта и несравненно благородный, как олень.

Пока мамаша рассматривала его бриллиант в булавке на галстуке, князь Мышкин пригласил молодую графиню Людмилу Викторовну на первый танец, как под венец позвал.

В сиянии завистливых улыбок, в обожающем причмокивании генералов графиня Ольховская Людмила Викторовна под руку с князем Егором Афанасьевичем вышли на середину драгоценной залы (пол из янтаря).

Музыканты взяли первый аккорд, сделали паузу, и, вдруг, среди полнейшей тишины, когда дыхания всех в зале остановились в предвкушении прекрасного, князь Мышкин Егор Афанасьевич оглушительно пукнул так, что звякнули канделябры и потухли семь свечей.

Потолок не упал, и князь Егор Афанасьевич поправил с невозмутимым видом фалды сюртука, дрыгнул левой ножкой:

— Подобное допустимо в лучших домах Лондона и Парижа! Дзэн!

Праздник продолжился, но легкие облачка сплетен по поводу конфуза князя Мышкина поплыли над Санкт-Петербургом.

ПОЗОРНОЕ

Поручик Малиновский Андрей Михайлович звезд с неба не срывал, трусом не слыл, а по дамской части и по словесности – профессор непревзойденный.

Со своей ротой поручик Малиновский попал в окружении и очень боялся, словно смерть украдет у него невесту.

Огромный бородатый турок в лиловых шальварах, в красной феске с кисточкой и острой саблей оскалил зубы и с рычаньем бросился на поручика, как голодный волк бросается на жирную Тамбовскую курицу.

Нервы поручика Малиновского не выдержали, он икнул и побежал от турка в горы, забился в ущелье и отчаянно визжал, но больше не от боязни смерти, а от досады, что опозорился перед составом роты – так девушка визжит, когда по ошибке в третий раз заходит в солдатскую баню.

Жирный турок не смог протиснуться в щель за поручиком Малиновским, или – не захотел, потому что поручик собрался с духом и угрожал вострой сабелькой, как хомяк верещит на кошку.

В укрытии поручик просидел некоторое время, пока звуки боя не затихли, словно их накрыли периной с пухом гагары.