Бастіонъ отдыхаетъ. Люди повидимому спятъ, забравшись въ свои блиндажи. Остаются только часовые.

Пролзая черезъ амбразуру, увидалъ человкъ и часоваго, который, обнявъ свое ружье и плотно закутавшись въ плащъ, дремалъ, прислонившись къ стнк. Дале

были видны сидящіе у огня и лежавшіе люди. Но они были далеко отъ этого мста.

Подкравшійся былъ никто иной, какъ Кошка.

Вынувъ изъ ноженъ длинный ножъ, матросъ неслышно проскользнулъ къ часовому, размахнулся—и тотъ съ легкимъ стономъ упалъ на землю. Ударъ былъ врный, въ самое сердце.

— Ружье пригодится,—подумалъ матросъ, кидая его черезъ брустверъ.—Но вдь этого мало.

Быстрымъ движеніемъ обшаривъ карманы убитаго, онъ, къ величайшему своему удовольствію, нашелъ въ нихъ кошелекъ съ деньгами, а у борта мундира часы.

Какіе это были часы—золотые или серебряные, справляться было некогда; нужно пользоваться временемъ.

И видитъ своими рысьими глазами матросъ прислоненныя ружья къ стнк, вотъ барабанъ лежитъ и тутъ еще чья-то сабля.

— Въ город за нее, любой офицеръ дастъхорошіяденьги,—сообразилъматросъ, присвоивая саблю.—-Теперь, что-же? кажется и разжиться больше нечмъ. Эхъ!

Онъ попятился было назадъ, но тутъ

нога его зацпила за барабанъ, который издалъ легкій звукъ.

Вдругъ у кошки блеснула неожиданная мысль:

— Ишь дрыхнутъ окаянныя!—подумалъ онъ,—дай-ка я ихъ разбужу.

На барабан лежали и широкій плечевой ремень, въ гайк котораго были воткнуты барабанныя палки.

Кошка приблизился къ амбразур (чтобы удобнй было улизнуть, слъ на корточки и, наклонивъ барабанъ между ногъ, размахнулся палками и грянула тревога!

Рокотъ барабана, положимъ, скоро умолкшій, потому что Кошка бросилъ его и кубаремъ полетлъ въ ровъ, разбудивъ спавшихъ.

Отыскавъ брошенное ружье и взявъ подъ мышку саблю, удалый матросъ бросился бжать напрямикъ къ своему бастіону, совсмъ не обращая никакого вниманія на сыпавшіяся вслдъ за нимъ пули.

Вдругъ дорогу преградило ему нсколько. представшихъ фигуръ.

— Якій такій бісова дытына?— слышитъ онъ сердитый вопросъ.

— Ослпъ что-ли?—отвчаетъ Кошка. — Это я! У хранцуза былъ, денегъ у нихъ взялъ въ займы безъ отдачи, да еще ружьецомъ да сабелькой меня соблаговолили!

МАТРОСЪ КОШКА.

з

Взбшенные убійствомъ часоваго и тревогой, англичане жарятъ цлыми залпами, разсчитывая, что хоть какая нибудь изъ тысячи пущенныхъ пуль угодитъ въ русскаго смльчака. Но пластуны и самъ виновникъ этой кутерьмы Кошка совершенно не обращаютъ на это вниманія.

— Гарный хлопецъ?—восхищаетъ пластунъ, ударяя по плечу матроса.—Добрый-бы булъ съ тебя казакъ!

Переведя духъ, Кошка направляется къ своему бастіону.

VII.

Иннатій Шевченко.

— Съ Новымъ годомъ! Съ новымъ счастьемъ...

Такъ поздравляли другъ друга офицеры, солдаты и матросы съ наступившимъ новымъ 1854-мъ годымъ.

Подобное поздравленіе какъ-то плохо вяжется, когда къ Севастополю тянутся цлыя вереницы носилокъ съ ранеными, прямо въ госпитали, и перевязочные пункты, гд суетился знаменитый старичекъ, докторъ Пироговъ, который, при взгляд на каждаго приносимаго, отрывисто назначалъ: «Настолъ!» «Накойку!» «Въ Инженерный! Къ Гущину!» Это значило, что на столахъ совершались спшныя операціи отрзываніяи отпиливанія рукъ и ногъ, на койкахъ шли перевязки, въ Инженерномъ и Николаевскомъ госпиталяхъ лежали еще терпящіе время и у Гущина, все равно что могила, потому что въ этотъ домъ отсылались только самые безнадежные, и немногіе выходили оттуда.

Съ Новымъ годомъ!..

Но прежде, чмъ разсказать, какъ былъ встрченъ Новый годъ, мы вернемся немного назадъ.

Кошка благополучно вернулся со своей экскурсіи, не потерявъ ни одного своего трофея и возбудивъ удивленіе своихъ пріятелей.

На другой день, сидя въ блиндаж со своими пріятелями, онъ разсказывалъ не столько о своемъ подвиг, сколько о возмутительной безпечности англичанъ.

— Расположились, словно у себя дома!— говорилъ онъ закусывая огурцомъ посл выпитаго стакана водки.—Ползъ туда, часовой спитъ, а дальше еще сидятъ другіе... лопочатъ другъ съ дружкой, а вокругъ себя ничего не видятъ!

Между тмъ, англичане, обозленные постоянными ночными посщеніями русскихъ, оставлявшихъ посл себя разрушительные слды, совершили тоже особаго рода подвигъ.

Въ слдующую ночь тоже была вы-ласка охотниковъ, а на другой день началась обычная перестрлка.

Солдаты и матросы залегли у стнки и предались своему обычному занятію: держа на-готов заряженные штуцеры, они держали другъ съ другомъ пари, кто первый попадетъ въ чью нибудь высунувшуюся изъ непріятельской стнки башку.

— Братцы! Глянь-ка, что они длаютъ, лшій ихъ подери!—крикнулъ кто-то изъ нихъ, указывая на противоположную сторону.