Сейм этот собрался в Городне в начале 1568 г. Станы определили дать с каждой крестьянской оседлой волоки или службы, считая в литовской службе три обыкновенных дыма, по 48 грошей, с лишних дымов – по 16 грошей, с больших дымов, двух или одного, которые находятся на полной службе, – по 48 грошей, с дымов поднепрских, киевских и волынских – по 24 гроша, с огородников – по 4 гроша; с мещан владельческих, сидящих на волоках, – по 48 грошей; с мещан, владеющих землею не более как на 10 бочек или только огородами – по 4 гроша; с мещан, владеющих только домами, – по 2 гроша от ворот. Бедные шляхтичи, не имевшие крестьянских служб, а только огородников или совсем не имевшие подданных и выставлявшие на войну коня по очереди или в складчину от нескольких семей, обложены были копою грошей с каждого коня; шляхтичи подляшские подобной категории – по 30 грошей с каждой волоки, находящейся в их владении и пользовании. Равным со шляхтою податком обложены были и духовные греческого и римского закона со светских имений. Общее постановление по просьбе станов распространено было и на Лифляндскую землю, которая уже присоединена была к Великому княжеству, считалась его «члонком» и имела своих представителей на сейме, сенаторов и послов. Военнослужилые татары обложены были также на равных основаниях со шляхтою. Податок должны были собирать избранные на сейме поборцы поветовые, которые должны были взыскивать судебным порядком серебщину вдвойне с тех, кто не внесет ее в срок. Господарь со своей стороны наложил такой же податок и на своих подданных, мещан и волостных людей; на жидов положил поголовщину в размере 12 грошей с каждой головы. Серебщину с господарских людей должны были собирать старосты, державцы или их урядники и представить в срок в скарб, под страхом взыскания недоимок с их собственных имений.

Податок определен был сеймом взамен «посполитого рушенья». Господарь обязался не вызывать шляхту на войну в текущем году, если не произойдет неприятельского вторжения в Великое княжество. Затем станы поставили условием, чтобы определенная ими серебщина шла на уплату жалованья только тем жолнерам, которые будут навербованы после сейма для обороны государства. Расходование новой серебщины было предоставлено гетману наивысшему, на которого возложена была обязанность вербовать жолнеров и иметь их под своей «справою и послушенством». Бирчим поветовым строжайше, под страхом начета, было запрещено расходовать собранные ими суммы на какие-либо иные назначения или по каким-либо иным ассигновкам, кроме «квитов» гетмана.

Эти постановления обнаруживают, что в эпоху Ливонской войны усложнились обязанности и гетмана наивысшего: он уже не только был фельдмаршалом, но стал превращаться в военного министра, обязанного заботиться между прочим и о комплектовании армии. Эта эволюция гетманской должности констатируется и другими современными свидетельствами. Так, еще в 1566 г. на гетмана был возложен главный надзор над состоянием украинных замков, для обозрения которых он должен был отряжать доверенных лиц. В заботах о пополнении войска гетман стал раздавать даже земли до воли и ласки господарской в тех местностях, где в данное время пользовался наивысшею властью по военному положению. Такая эволюция гетманской фельдмаршальской должности была естественным последствием усложнения дела военного управления в связи с затянувшеюся войною. Война, сделавшаяся хроническим явлением, потребовала постоянного войска и интенсивной оборонительной деятельности, а эти обстоятельства, в свою очередь, вызвали и соответствующее развитие военной администрации.

«Ухвала» серебщины на Городенском сейме 1568 г. была уже последним финансовым усилием самостоятельного Литовско-Русского государства. Истомленные и изнуренные продолжительною войною станы уже не захотели дальше упорствовать в литовской государственной самостоятельности, стоившей им таких больших жертв, и склонились на унию с Польшею для того, чтобы уже сообща с нею вести дальнейшую борьбу за существование.

Литература

Любавский М. К. Литовско-русский сейм. М., 1900; Довнар-Запольский М. В. Государственное хозяйство Великого княжества Литовского при Ягеллонах. Киев, 1901. Т. 1.

Шляхетская программа реформ. Освобождение шляхетских товаров от платежа мыта на внешних и внутренних таможнях. Утверждение за шляхтою исключительного права на получение урядов и достоинств. Уравнение в правах шляхты всех христианских исповеданий. Бельский привилей 1564 г.; отказ магнатов от наместничьих прерогатив и привилегированной подсудности и утверждение нового Статута. Виленский привилей 1565 г. и введение в действие нового Статута. Новые судебные округа. Состав, компетенция и деятельность новых земских судов; суды подкоморские. Уменьшение судебных пошлин и расходов. Гродские суды, их организация и компетенция.

Напряженная и изнурительная борьба, в которую вступило Литовско-Русское государство с конца 50-х гг. XVI в., не только не отодвинула на задний план стоявшие на очереди внутренние реформы, но, наоборот, ускорила их осуществление. Реформ жаждало консолидировавшееся к тому времени шляхетское сословие, стремившееся, с одной стороны, к умножению своих прав и вольностей, а с другой стороны – к установлению юридического равенства в собственной среде и к уничтожению особенных преимуществ, которыми пользовались ее старшие братья – крупные землевладельцы, князья и паны. В этом направлении шляхта выработала целую программу преобразований, с которою и обращалась к господарю на сеймах. Как было уже сказано, шляхта добивалась освобождения не только от прямых, но и от косвенных налогов, уменьшения судебных и канцелярских пошлин и расходов, учреждения выборного суда, которому были бы подсудны все землевладельцы шляхетского звания, без всяких исключений; требовала привлечения духовенства и мещан к большему участию в несении государственных повинностей, предоставления урядов и достоинств (почетных званий) только лицам шляхетского сословия и сохранения этих урядов в их прежнем значении и «пожитках», и, наконец, обязательного участия в законодательстве великого вального сейма как органа шляхетского сословия во всей его совокупности. Исполнение всех этих желаний должен был дать новый Статут, куда шляхта просила вписать и старые привилеи, и новые права и вольности. Но осуществление шляхетской программы требовало больших жертв как от господаря, так и от правящей аристократии, и естественно, что исполнение требований шляхты отсрочивалось под разными предлогами и отговорками до последней возможности. Начавшаяся Ливонская война, сопровождавшаяся постоянными обращениями господаря и панов-рады к шляхте за материальною и моральною поддержкою, заставила их быть сговорчивее и уступчивее, и шляхта в это время получила удовлетворение по всем своим главным просьбам.

Уже на сейме 1559 г., когда решался вопрос о принятии Ливонии под защиту Великого княжества, получила удовлетворение одна из этих просьб. Господарь освободил от платежа мыта на пограничных таможнях как лесные товары, так и хлеб и скот, которые будут отпускаться из шляхетских имений за границу, с тем условием, чтобы служебники, сопровождающие товары, показывали под присягою на мытных коморах, что отправляемые товары – шляхетские и приготовлены к продаже на средства самого владельца. Эта уступка была крупным подарком шляхетскому сословию не только за счет земского скарба, но и за счет торгово-промышленного сословия – мещанства, посредническая роль которого в отпускной торговле вследствие этого постановления должна была сильно сократиться. На следующем сейме 1563 г. по просьбе станов господарь подтвердил эту новую привилегию шляхты и расширил ее и на «гребельное», взимавшееся частными владельцами при пропуске судов через мельничные плотины и загородки. Второй Статут (раздел I, арт. 26) подтвердил эти права шляхты и расширил их в том смысле, что освободил собственные продукты шляхты от мыта и на внутренних путях, а подводы с домашними вещами и живностью для собственного потребления шляхты – и от платежа «мостового».

Еще до Ливонской войны (на сейме 1551 г.) шляхта добивалась у Сигизмунда Августа, чтобы он не повышал над шляхтою простых хлопов и чтобы урядов не держали ни простые хлопы, ни сомнительные шляхтичи. В то время Сигизмунд Август уклонился от принципиальных заявлений на этот счет, а просил только указать ему из его практики примеры назначения на уряды таких лиц. Во втором Статуте дано было уже прямое и определенное заверение, разъяснявшее обещание старого Статута не повышать простых людей над шляхтою в том смысле, что господарь не будет давать урядов и достоинств простым людям.