Нимай еще немного поспал, хотя сон его был тревожным и прерывистым. Его разбудил стук в дверь. На этот раз за дверью стоял Кешава Прабху. Нимай бросился к нему с радостным криком, и Кешава по-дружески обнял его.

–  Что случилось?
– спросил Кешава.
– Что ты им такое сказал, что они не пустили тебя в страну?

Нимай стал рассказывать, как он ответил чиновнику, что приехал в Тринидад посмотреть музеи и церкви, но потом признался, что он преданный-кришнаит. «А потом они попросили меня предъявить разрешение на проповедь».

–  Но преданному, на самом деле, не нужно разрешение, - сказал Кешава.

–  Но я сказал ему, что собираюсь проповедовать.

–  Зачем?

–  Потому что он спросил меня об этом.

Кешава покачал головой и сказал: «Ну, Нимай». Он ожидал чего-нибудь подобного. Как глупый мотылек, Нимай дас попался в сети миграционной бюрократии, потому что они «спросили его об этом».

–  Так или иначе, - сказал Кешава, - мистер Персад, хороший друг нашего храма, служит офицером в миграционном департаменте. Я думаю, нам удастся вернуть твой паспорт, и ты сможешь остаться здесь на неделю. Теперь я должен отправиться к мистеру Персаду и либо привести его сюда, либо попросить его написать письмо. Но если кто-то еще станет тебя расспрашивать, отвечай, что цель твоего приезда - посетить храм. Ты не приехал сюда давать публичные лекции. Ты меня понял? Не говори, что приехал сюда проповедовать.

Нимай подумал: «Но ведь я уже начал проповедовать», - и рассказал Кешаве о том, как к нему в комнату приходила девушка.. «Это могло плохо кончиться, - сказал Нимай, - но Кришна спас меня».

Кешава хотел было отчитать Нимая, но потом вспомнил, что перед ним просто наивный ребенок, у которого была тяжелая ночь. Поэтому Кешава присел рядышком и заговорил более спокойным тоном. Он спросил про мышей, и Нимай показал, их ему. Тогда они вспомнили, как хорошо мать Парвати относится к ручным мышам Нимая. Оба - и Кешава, и Нимай - стали хвалить ее за то, что она очень хорошо обращается с детьми и животными. Кешава заметил, что история, которая «могла плохо кончиться», еще раз подтвердила, что Нимаю лучше жениться - тогда он будет находиться в безопасности.

–  В «Бхагаватам», - сказал Кешава, - говорится, что жена защищает мужа. Она подобна крепости. Один святой утверждает, что как командир гарнизона, укрепившегося в крепости, может с легкостью одержать победу над осаждающими ее разбойниками, так и мужчина, принявший покровительство жены, может подчинить себе чувства, которые остаются неодолимыми для людей в других укладах жизни. Прабхупада говорит, что семейный человек всегда в безопасности.

Нимай признался, что совсем не чувствует себя в безопасности. Они поели немного свежего прасада, который Кешава привез из т р и н и д а д с к о г о храма, и затем Кешава ушел. До депортации Нимаю оставалось всего три часа.

Письмо, которое Кешава привез от мистера Персада, показалось миграционным чиновникам вполне убедительным, и они отменили депортацию Нимая. Они ничего не имели против Нимая, за исключением того, что он заваливал все интервью. Нимая освободили от дальнейших опросов, и, когда Кешава снова приехал в гостиницу, все было уже улажено. Они сразу поехали в храм.

Когда Нимай шел по холлу гостиницы, к нему подошла та самая девушка, которая приходила к нему ночью. Она была трезва и одета более скромно.

–  Я хочу извиниться, - сказала она, - за то, как я вела себя вчера ночью.

–  Ничего страшного, - сказал Нимай.

Он не мог скрыть, что был тронут и доволен тем, что она раскаивается.

–  Почему бы тебе не зайти к нам в храм?
– предложил Нимай.
– Каждое воскресенье у нас пир.

Он написал адрес на листке из блокнота и дал ей.

–  А ты там будешь?
– спросила она стыдливо.

–  Да, - ответил Нимай, а про себя подумал: «Не это главное, Мина. Главное - увидеть Кришну и женщин-преданных».

–  Я здесь просто в гостях, - добавил он, - и уеду через неделю.

Они расстались, кивнув друг другу на прощанье и почтительно сложив ладони.

Глава 13

Как только они приехали в храм, президент сразу же увел Кешаву с свой кабинет для личного разговора. Нимай считался младшим преданным, и поэтому его не пригласили для участия в серьезном разговоре, но он умудрился подслушать его из коридора. Президент храма просил Кешаву поговорить с двумя группами преданных, между которыми были определенные разногласия. Одну группу составляли черные тринидадцы, другую - индусы. Проблемы у них были такие же, как. и у непреданных. Преданные-индусы говорили, что не-индус не может быть руководителем в сознании Кришны. Другие же преданные говорили, что индусы-кришнаиты ничуть не лучше всех остальных индусов. И в течение нескольких часов за закрытой дверью Кешава разговаривал сначала с одной группой, потом с другой, пытаясь примирить их. Нимая это не очень-то интересовало, к тому же ему было чем заняться, но время от времени он все-таки подходил к двери и слушал, как проповедует Кешава. Нимая вдохновляли его убедительные слова. Кешава говорил о том, что в сознании Кришны не существует телесных различий, что преданные находятся на духовном уровне, поэтому им не следует мыслить такими понятиями, как «индус» и «не-индус». Нимай слушал также и то, что преданные говорили в ответ. В основном это были обвинения, похожие на клевету, и жалобы на предвзятое отношение со стороны другой группы. Они вежливо выслушали Ке-шаву и согласились, что его аргументы верны как с точки зрения логики, так и шастр. Но, выйдя из комнаты, они, похоже, остались при своем мнении.

Что касается мышей, все они хотели проповедовать. На этот раз Нимай подчинился их просьбе. Он уже не считал себя их хозяином и единственным защитником; скорее, он играл роль их тренера. Он знал, что не может ждать от них того, чтобы они целый день сидели в клетке. Даже преданные, которые не знали о духовных отношениях Нимая с мышами, говорили ему, что это жестоко с его стороны - держать мышей в клетке. Преданные также считали, что он делает это по собственной прихоти, ради чувственных удовольствий. Конечно же, Нимай знал, что это не так. Но если он ограничится тем, что будет держать их в клетке, это будет действительно глупо. Они не были его ручными животными, они были преданными, поэтому он и заботился о них.