Любя необычайные черты…
вернуться

Власов Александр Иванович
Шрифт:

Дворянин

«Открылось ей до крайности несложно…»

Открылось ей до крайности несложно, Что грешницы милей святош ему, Что в этом ошибаться невозможно, Оправдываться тоже ни к чему. Тепло светясь улыбкой неизвестной, Сударыня смутила пришлеца, Почудилась ему такой прелестной, Такой неузнаваемой с лица! Напраслине, скликающей печали, Противиться не стал он оттого, Что мнимое шутливо обличали И радостно смотрели на него.

«Небесными глазами душу вынуть…»

Небесными глазами душу вынуть Едва ли кто готов ещё нежней. Сдаётся, что велит из жизни сгинуть — И сгинешь от участливости к ней. Минутами такое выраженье Способно всё в тебе перевернуть. У многих ей даётся постыженье, Но друг её не может упрекнуть. Устами жизнь её сентиментальна, А сердце рвать ей свойственно, любя: Для всех она, беспутная, реальна, А призрачна лишь только для тебя.

«В ней светится любовь и радость юга…»

В ней светится любовь и радость юга, Но тень его глаза приобрели: Две личности возникли друг для друга, А вовремя друг друга не нашли. В делах ему с женой вполне приятно, В обители супруга солнце ей, Но кажется, что счастье невозвратно, Хоть их уста не стали холодней. То счастье с ним, отобранное бездной, Для девушки не менее мертво. Не слушать ей надежды бесполезной, Но что-то ждать украдкой от него.

«Пожаловал, увидеть уповая…»

Пожаловал, увидеть уповая Творящую волнение в крови, Ввиду того, что звонкой ночью мая Во сне сказал ей что-то о любви. Какую вдруг изведал он истому, Сказав о ней хотя бы в царстве сна! Вино любви даётся молодому, Потёртому не пить её вина. Дышать ему зато соседкой зрелой, Колени расставляющей, босой, Вселяющей мечты походкой смелой, Теплом и вкусно пахнущей красой!

«Не сблизились они, вздыхая тайно…»

Не сблизились они, вздыхая тайно, Бок о бок уж отвыкли жить они. Возникло то, однако, не случайно, Подобное бытует искони. Всё съехало в иное непреложно, Минувшему вернуться не дано, Как юности вернуться невозможно, Связавшей двух особенно хмельно. Той свежести не будет и в помине, Распался брак, уснул очажный свет. Едва ли что скрепит их узы ныне, Ведь общего меж ними больше нет.

«Откуда вдруг у мытаря смурного…»

Откуда вдруг у мытаря смурного Во внешности возникло щегольство? Сейчас ему поистине медово: Любовница довольствует его. Родной звезде, похоже, надоела Вражда в его сени, и потому Любовь его дурные будни съела, Позволила попраздновать ему. Признательность очей судьбе негладкой За счастье то настолько не суха, Что вся предосудительность украдкой Снимается с известного греха.

Лето проходит

«Лишась уединённости потребной…»

Лишась уединённости потребной, Но всё ж ответив ангельской мольбе, Ты смог узнать о чуткости волшебной Души, помехи ставящей тебе. Ты чтишь её наградой беспечальной, Но зрячая на помыслы твои Не терпит их обидностиначальной, Не жалует их острые сбои. Легко покинуть ей твои границы, Жестокость отчуждения любя, А также преимущества теплицы, Таинственной, прекрасной без тебя.

«Пленительней невинного сюжета…»

Пленительней невинного сюжета — В испорченной красе найти своё. Но сладко лишь идея греет эта, А чтишь осуществляющих её? Ни-ни! Любить испорченное точно — То кажется противным естеству. Неробко же любя, что лжепорочно, Божественно светиться наяву. Тебе таким являться в эпатаже, Приверженной – приличествует ей, Приверженной к испорченному даже, К иссякшему наивностью своей.