Любя необычайные черты…
вернуться

Власов Александр Иванович
Шрифт:

«Телесно лишь изведанное диво…»

Телесно лишь изведанное диво — Недорого ценить его дары, Неправильно отскакивать и живо Обидчивым участникам игры. По ним игра должна быть идеальна, Провинности виднеться роковой. Отдельная проруха минимальна, А кажется почти что мировой. Стараются путём исчезновений Быстрей забыть о грешной стороне, Глухих её не слышат извинений, Не думают о собственной вине.

«Пришлось ему нечаянно ворваться…»

Пришлось ему нечаянно ворваться На зрелище прелестницы нагой. Та шоркалась и в ванной закрываться Не видела потребности благой. По выходе смущение гасила Живой непринуждённостью своей. Помыть её посуду попросила, Какие-то покупки сделать ей. Поехало просительное слово, Как если б ей хотелось одного: Войдя в мозги счастливца молодого Волнующей красой томя такого, Во весь опор использовать его.

Юноша с орлом

«Над вышивкой ты голову склонила…»

Над вышивкой ты голову склонила, А мама над охапками шитья. Резвится в голых икрах её сила, В колготках ощущается твоя. Котёнок, осторожный по природе, Свернулся кротко в близости твоей. При маме никого не видно вроде, Но кто не присоседился бы к ней? Нет, яблоко в ней кислое мне зримо, При ней лишь огорчаюсь я всегда, А радуюсь, и часто одержимо, С тобой, сестрица райского плода.

«Нелучшему задумываться вечно…»

Нелучшему задумываться вечно Повелено о нежности большой, Все тонкости в ней видя безупречно По призраку тоскующей душой. Любовь и речь её всего дороже На практике нелучшим искони, Горят они до гибели, похоже, Магически пригожие – ни-ни! Пригожими даётся чувство пытки Чудовищно забытой нищете, Венчают их – а те в любви не прытки, В любви нам интереснее не те.

«Чьи прелести и мысли нездоровы…»

Чьи прелести и мысли нездоровы, Ценить иную вправе благодать. Извечно пустякам они готовы Значение большое придавать. Округа хороша, но возрастает Укромное моление: «Пиши!» И весть из гиблой дали прилетает, А в ней – тепло отзывчивой души. Годами их общение лучилось. Увы, земное время сочтено. Однажды лишь увидеться случилось, Увидеться ж ещё не суждено.

«Показывать упорное презренье…»

Показывать упорное презренье, За вычетом одной, способны все. Люблю встречаться молча, на мгновенье С её глазами в ангельской красе. Целящая глубокой бездной взора, Спокойствием искрящихся светил, Она мне не промолвила б укора, Насколько б я себе ни повредил. И сердце благодарность ей слагает От радости, что кто-то в дни труда Ни страху, ни стыду не подвергает, А мыслям улыбается всегда.

«Вверяя взгляд и слух утехословью…»

Вверяя взгляд и слух утехословью, Меня смутишь эфирной скорбью ты. Всегда смотри приветливо, с любовью, Пускай томят и грустные черты. Согласен я, нет облака, что властно Во вред идти небесной красоте, Но ты взирай на друга безненастно, По-прежнему переча маете. Где низменно само благоговенье, Где сердцу нет ответной доброты, Ты впрямь являть умеешь исключенье: К отсталому терпима только ты.

«Немало благородства дорогого…»

Немало благородства дорогого, Глубокой жизни в голосе её. Поёт она всезнающе, сурово, Лелея предпочтение своё. В ней чувство сохраняет обаянье Заботе лишь её благодаря, Питающей прекрасное сиянье Способного погаснуть алтаря. В устах её не чувствуется чудно Всего очарования лилей, Но зрелость, обретающая трудно, Другому всякой свежести милей.