Любя необычайные черты…
вернуться

Власов Александр Иванович
Шрифт:

«Молю молчком я душу дорогую…»

Молю молчком я душу дорогую Во мне владеть обителью второй. Небесное создание целую, Как будто образ истины порой. Прощение, приветливость и нежность Я вижу вечножизненными в ней. Благое бытие не безмятежность, А в истине стоять ещё трудней. Не следует, однако, остужаться, Беспочвенные помыслы тая. Воспринятой лишь истины держаться, Не помнить о другом обязан я.

«Любя, собой не будь, а знай актёрствуй…»

Любя, собой не будь, а знай актёрствуй, Подыгрывай наперснице своей, С удвоенной способностью покорствуй Для публики таким искусством ей. Ценители вдали – играй вполсилы, Но всё ж играй с единственной всегда: Актрисе, ей красавцы, что ли, милы? В удачливом актёре вся нужда. Когда же ты не жалуешь искусства, Не жаловать ей чуждой колеи, Не в радость ей ни подлинные чувства, Ни правила, ни данные твои.

«Тепло очей любя с известной силой…»

Тепло очей любя с известной силой, Не слеп я к окружающей красе. Небесную мечтательность о милой Рассеивать украдкой рады все. Но ровно чтоб любить, я не задену Затеями широкое чутьё, Не то во всём узнаю перемену — Узнаю много фей, забыв её. Терпимо ли такое окаянство? Мы в крайности впадать обречены. Спокойному даётся постоянство. Желанному не взвинчивай цены.

«Разительной красой достойна бога..»

Разительной красой достойна бога — Прощается падение твоё. Зато, когда краса как есть убога, Бичуется распущенность её. В земной любви сильнейшему прекрасно: За шалости не знать ему суда, А женщине, живущей с ним опасно, Падение не горько никогда. Тщедушного гнушаются поспешно, Тоска за ним идущей позади. Не жди бичей, творя соблазн успешно, Возмездия вослед осечке жди.

Княжна

«Позвольте ей в обычном утвердиться…»

Позвольте ей в обычном утвердиться, А даннику – в особенной красе, Ему себя вести, как единица, Владычице его – как ровно все. Подобные ему цепей не носят, Ей личного пошлите короля, Но вправду ли немыслимого просят, Их уз и благоденствия моля? Закончится война противоречий, Хоть этого дождаться нелегко, Появится меж ними мир овечий, Притрётся, что крушило глубоко.

«Отверженно скитаешься ты, счастье…»

Отверженно скитаешься ты, счастье, Желанное решительно для всех, У всех одно встречая безучастье Да веское скопление помех. Являешься ко всем, а закрепиться Не даст из осторожности никто; Красой твоей всегда хотят упиться, А время всё как будто бы не то. Гонимое, навеки покидаешь, Единожды неистово знобя; На каждого напрасно ты взираешь, А каждый лишь украдкой – на тебя.

«Приснилось ей с отчётливостью были…»

Приснилось ей с отчётливостью были, Как будто в нечестивое жильё Супруг и мать ей сбивчиво звонили, Крича, что дух исторгла дочь её. Она возникла вновь у колыбели, Где девочка безгорестно спала, Но, собственной боясь уже постели, Прийти в себя не смела, не могла. Похитила потом у дорогого Послания, ненужные ему. Последнее в конверт упало слово. Поныне рад он этому письму.

«Где пара, там имеется любимый…»

Где пара, там имеется любимый. В изъянах уз ему не прекословь. Ответствуй, диалектик ощутимый, Что лучше: власть иль явная любовь? Известное хранит очарованье, Кто нравится кому-то без затей, Но вскармливать ему негодованье При чёрствости и хищности своей. Другой, чьё сердце нежностью согрето, Поддержку жнёт у круга своего: Кого-то любит он, а многим это Велит ещё сильней любить его.