– Купи себе такой – сказала она, когда он впился глазами и руками в меч, правда не широкий как показывали в фильмах, он был уже, и короче, и лезвие его было, как бы, согнуто вдоль, совсем чуточку. Темная, почти черная сталь, приковывала взгляд, а рукоять, сделанная в виде спирали, с круглым набалдашником была роскошной в своей простоте. Даже Энне он понравился.

– Оружие, достойное мастера – проговорил старый купец, перебирая свою длинную седую бороду.

– К сожалению, я не мастер, - и Мика с нежностью, провел рукой по глади лезвия.

– Мастером не рождаются, им становятся.

– В другой раз – сказал он, с жалостью укладывая клинок на место.

– Может и так, может, - проворчал купец.

– А почему он черный? – спросила Эния, прикасаясь к прохладной черной стали.

– Потому что это валлийский клинок госпожа. Сталь, закаленная и оплавленная в печах, рядом с которыми стоит такой жар, что не выжить никому кроме истинных валлийцев. Такой клинок не треснет на морозе, и не нагреется в жару, не затупиться и не поржавеет, госпожа.

– Да? – Миша опять взял его, и покрутил.

– Внешность обманчива, славный господин. Вы похожи на валлийца, но таковым не являетесь, а он легок и не выразителен – сказал он, указывая на клинок, - но не есть таковой. Смертоносней оружия не сыскать, от самих глубин Красного Моря, до седых высот Альдийских Гор.

– Он прекрасен, - выдохнула Энна.

– Да.

И они ушли.

– Пойдем, выпьем чего-нибудь?

Они зашли в большой шатер, из полосатой, бело зеленой ткани. Здесь разливали компоты и настои. Взяв по кружке какого-то кисло сладкого напитка, они присели за столик в тенечке.

– Посиди здесь секунду, - он вдруг встал, - только не уходи.

– Хорошо.

Она провела его взглядом, пока он не потерялся в толпе наряженного народа.

– Эния, - к ней подошел Лаодик – привет!

– Привет! Как ты?

– Да нормально все. Слышал, вы с мужем скупили чуть ли не всю ярмарку.

– Ты забыл? Не муж он мне. – она улыбнулась, - Но, что, поделать, нужно обживаться на новом месте.

– Тоже верно. Вы все время вместе, как то не воспринимаю я вас как не семью – он тоже улыбнулся.

– А ты как, все купил?

– Да. Что ты пьешь?

– Не знаю, что-то кисло сладкое, вкусное.

Он понюхал стакан Мика.

– Морьин вар.

– Морьин?

– На травах, основная морьинья, из-за нее тот самый кисло сладкий привкус. В другой раз возьми корс, только красный.

– А что это?

– Напиток такой из смеси лесных ягод. Вкусный.

– Спасибо за подсказку, возьму.

– Пойду я пожалуй.

– Спешишь?

– Нет, но вижу в толпе твоего ненаглядного, к чему ему праздник портить?

– О чем ты?! Оставайся.

– Пойду я, а ты заходи ко мне, в кузню, как желание будет.

– Спасибо, приду.

Только он скрылся из виду, как подошел Мика.

– А что же это друг твой разлюбезный не дождался меня? – как ему ни хотелось обрести в Лао друга, все же что-то поменялось после того, как они правду открыли. Что-то перестал он доверять ему.

– Ну, ты ведь тоже даму сердца, к которой бегал не привел.

Мик сел на свой стул, спрятав взгляд в стакане.

– Я не к даме бегал – проговорил он морьиному вару.

– Он не мой друг разлюбезный – от ее ответа улыбка тронула его губы, совсем чуток, такая вкрадчивая и ненавязчивая.

– Вот, я тебе подарок купил.

Он протянул ей сверточек голубого атласа, перевязанный такой же лентой.

– Мик!

В сверточке было не большое серебряное зеркальце. Ручка его, как и сам ободок были сплетенными лозами винограда, такие рисуют в книгах со сказками. «Им вполне могла обладать Спящая Красавица или Белоснежка в исполнении Диснея», подумала Эна, проводя рукой по сплетенным лозам.

– Спасибо! – она прижала его к груди.

– Не за что.

Энна, потянулась вперед, и взяла его руку, лежащую на столе, сплетя их пальцы.

– Ты чудо! – сказала он улыбаясь.

– Спасибо, - смущаясь, пробормотал Мика.

– Довольна? – спросил он, с улыбкой откидываясь на спинку стула.

– Еще спрашиваешь!

И соскочив со стула, она кинулась ему на шею. День прошел в смехе и радости, они веселились с остальными людьми, знакомились, танцевали и пили сладкое и легкое вино.