Иногда мне кажется, что Мика знает мое тело лучше меня самой. Когда я уже почти изнемогаю, извиваясь от его ласк, он укладывает меня на спину, юбка сбивается куда-то на пояс, а голова Мики ныряет между моих бедер. Сначала щекотно, усы немного колются... и... я больше не замечаю ни сырости, ни впившейся в бок острой пружины, ничего кроме прикосновений влажного языка, скользящего по нежным тайнам моего тела... постепенно, не спеша, а я уже не могу сдержать жадных стонов, и вцепившись в плечи своего любовника шепчу:

– -Иди ко мне...

Мика еще мгновение сдерживается, щекоча горячим языком мои напряженные, влажные лепестки, а потом резко отстраняется. Рывок, и он входит в меня, заставляя забиться в сладких судорогах. Еще несколько плавных движений и, чувствуя приближение мига наслаждения, Мика порывается выйти, но я, дрожа, удерживаю его. Как бы там ни было. Сегодня можно. Я знаю. А не знаю я, что еще может сравниться с упоительным ощущением, когда "это", изливаясь живительной жидкостью, пульсирует внутри тебя. Сладко и хорошо...

"Нет, я все-таки ханжа, - думаю расслабленно,- Даже мысленно не называю вещи своими именами". "Каролина, скажи: "Член!"" - поддразнивала меня когда-то Элинка, веселясь над моим смущением. Потом со смехом доставала из хрустальной вазочки клубнику, обмакивала в снежную белизну взбитых сливок и все так же, улыбаясь, обхватывала ягоду яркими алыми губами. Солнце искрилось на гранях хрустальных бокалов. Завтрак на веранде. Давно это было. В другой жизни...

Лохматая голова Мики устало опускается мне на плечо. Я мечтательно перебираю мягкие светлые волосы, ласково трусь щекой. Нет. Не нужны слова. Все и так ясно... Нам хорошо, о чем еще думать? Если только о том, что надо заснуть, пока не прогорел костер и холод не ворвался в наше убежище... Теснее прижимаюсь к Мике, засыпая.

***

Мне снился прием в Осеннем Дворце. Ослепительно-голубое, нежно облегающее кожу вечернее платье с открытыми плечами и золотистые бальные туфельки на каблуках-шпильках, в тон златотканому шарфу-паутинке... Почему-то подумалось, что после приема мне будет чертовски неудобно лазить на шпильках по развалинам. Строгие официанты с серебряными подносами, уставленными тонконогими бокалами с шампанским. Рот наполнился слюной - тарелочки с канапе и пирожными. Наесться? Неприлично... И вообще нельзя... Ну и пусть!!! По огромному залу с искрящимся от огней тяжелых хрустальных люстр зеркальным потолком шелестели роскошные наряды, звенел беззаботный смех, гости негромко разговаривали о приятных пустяках... Мужчины в костюмах и мундирах с эполетами, женщины в изящных нарядах... А прически?! Умопомрачительны! Произведения искусства и... Награда за терпение. Сразу вспомнились часы перед балом, проводимые в салоне красоты, где мы с Элинкой мило шутили с мастером - манерным красавчиком Патриком. Элинка всегда хихикала, когда я краснела от дурацких мыслей - как это происходит, если мужчина... любит мужчину! Завораживающая красота фамильных украшений, ненавязчивая музыка. И... Длинный стол, ломящийся от закусок! Странно, даже во сне мне хочется есть, но невозможность удовлетворить голод совсем не беспокоит - главное безумная легкость и наслаждение тем, что все хорошо и будет еще лучше. Высокий пожилой мужчина с пушистыми седыми бакенбардами, позванивая золотыми шпорами кавалергарда и демонстрируя выправку, достойную своего увешанного регалиями мундира, улыбнулся мне и в знак приветствия приподнял бокал.

– -Дядя?
– удивилась я, - но тебя же убили? Мятежники?

– -Мятежники?
– поднял бровь дядя, - какие мятежники?

– -Неужели это сон?
– растерянно удивилась я.
– Революция, война, разрушенный Остров... И как мы вывозили "Мадонну" Коэла?
– я вспомнила важное:

– -Дядя, я успела сжечь карту, чтобы...

– -Каролина, ты слишком много читаешь на ночь, - раздался над моим ухом веселый голос отца, - особенно дамской ненаучной фантастики.

"Папа?!" - счастливое осознание чуда.

– -Пожалуй...
– сдержанно соглашаюсь я. Сердце радостно прыгает. Сон, сон, сон... Значит революция, война, белые каски, все это всего лишь страшный сон. Я глотаю шампанское, не чувствуя вкуса, и оглядываюсь на высокое окно, за которым прячутся в ночной тьме роскошные кусты поющей сирени.

– -А вот и герцог!
– восклицает кто-то.

Молодой герцог Ивонн приглашает меня танцевать. Я протягиваю руку затянутую в золотой шелк перчатки. Принц поднимает голову... и я вижу... Мику!

– -Каролина, проснись!
– напряженно шепчет он. Я вздрагиваю.

Сон слетает в мгновение ока, оставляя в душе горькое ощущение чудовищного обмана. Вокруг по-прежнему развалины Штандарт-башни и запах прогоревшего костра.

– -Тссс... Мы не одни...

***

Мгновение мы еще лежим, прислушиваясь. Потом Каролина бесшумно выскальзывает из моих объятий. Она умница, моя девочка. Я, стараясь не шуметь, шарю возле диванчика, сначала револьвер, (ага вот он), потом штаны натянуть... Ботинки обуваю, не отводя взгляда и револьвера от дверного проема. А Каролинка молодец, спряталась за диван, и не мешается... Так... те, кто движутся за стеной, не собираются таиться. Один тяжело с присвистом дышит, двое других хрипло переругиваются и похоже подгоняют третьего. Кто это? Еще одни бродячие обитатели местных развалин? В городе конечно голод и неразбериха, но среди брошенных домов немало гораздо более комфортных мест, чем этот подвал. Каролинка притихла рядом. А я жду, тщательно вспоминая, что же положено делать в таких случаях, вспоминается плохо - поставить подножку, ударить... Холодный голос сержанта Питера Соренсена, моего первого настоящего командира (выродки-шакалы из стройбата не в счет) спокойно напоминает из прошлого: "Услышите шорох - сначала стреляйте, потом думайте в кого... Увидите цель - стреляйте первыми... Если хотите выжить!" Хочу, черт возьми! Кроме того, сейчас на карте не только моя жизнь, со мной Каролинка...

Голова работает четко и ясно. Сколько их? В барабане пять патронов, я должен успеть перестрелять пришельцев прежде чем мне ответят - иначе шансов нет. Впрочем, если их больше пяти, то шансов все равно нет. "А может они мирные, такие вот бродяги, как мы?" - все же как хочется успокоить себя, дать надежду на добрый исход.

За дверным проемом слышится оплеуха и кто-то раздраженно матерится.

– -Шевелись, мудила! Где тайник?

– -Не бейте... Это здесь, уже рядом, - задыхаясь, сипит кто-то в ответ.