Я тяну Мику за собой, я знаю куда перепрятали картины.

– -Секретные комнатки в винных подвалах, это давно уже не секрет, - осторожно бью носком ноги по обломку деревянного стеллажа, и стена мягко поднимается вверх, - в этих комнатах хозяева прятали от нерадивых слуг лучшие вина.

Потайная комната встретила нас хаосом и бардаком, все те же разбитые стеллажи, все те же разломанные бочки...

– -Я ж говорю, чудес не бывает!
– ухмыляется Мика.

– -Ты знаешь, кто такой Флориан Ле Мюлье?
– я запускаю руку в его сумку, ощупываю сталь оружия, наконец, нахожу браслетик.

– -Ну этот... художник!
– кхекает Мика.

Я забираю у него фонарь и начинаю внимательно обследовать стены.

– -Ух ты, да тут фрески сохранились!
– изумляется Мика, - И какой дебил это все штукатуркой замазал?

– -Мой прадедушка!
– объясняю я.

– -Извини!
– кажется, я смутила Мику.

– -Ничего, просто он в религию вдарился, и действительно, к концу жизни помешался на морали!
– я наконец нахожу, то что искала - едва заметную нишу-выемку в стене...

– -Иди сюда!
– подзываю я Мику.

Когда чувствую на своем затылке его дыхание, надавливаю на еле-ощутимый выступ в камне - шорох, стена поворачивается вместе с частью пола.

– -Добро пожаловать, - замечаю я.

– -Крути обратно, - мрачно бурчит Мика, - я там сумку оставил, предупреждать надо!

– -На обратном пути заберем, - я торопливо разгоняю фонариком пыльный мрак каморки.

Там, в дальнем углу под кучей хлама лежат картины, любовно упакованные в специальные чемоданчики.

Я открываю нужный и достаю картину Ле Мюлье. Разворачиваю упаковку и осветив изображение фонариком, ставлю картину к стене, а затем, чем черт не шутит? Кладу в угол серебряную змейку...

– -Ох, - выдыхает Мика рядом.

Перед нами высится громада маяка. Темнота каморки обрывается окном в лето - на берег накатываются волны, ветерок шевелит кроны старых тополей, а белоснежная пирамида устремляется в голубое марево летнего рассвета...

***

Когда темнота перед глазами рассеялась, вокруг по-прежнему было разрушенное подземелье, и запах озона смешивался с запахом гари. Маяк на пресловутой картине загадочно белел в темноте... Ничего не изменилось.

Экстрасенсорное воздействие гения. Ха... Иллюзия. Дурацкий обман. Выдумка. Не было никакого изменения, никакого окна в прошлое! И почему я поверила в эту чушь? Мало ли что мне казалось в детстве, мало ли какие игры придумывались? Наивная идиотка!

Разочарование и обида, досада на собственную глупость были такими горькими, такими несправедливыми, такими жестокими... Слезы хлынули потоком. В который раз за это время. А ведь я не плакала очень давно. Наверное, с самого начала войны. И вот теперь... Слезы текли и текли по моим грязным щекам. Я захлебывалась в истерическом рыдании, чувствую себя маленькой обманутой девочкой.

– -Тише, Каролина, тише, не надо, - Мика неловко пытался меня утешить, обнимая за плечи.

– -Я становлюсь истеричкой!
– вырвались слова вместе с новой волной слез.

– -Глупыш, - Мика прижал меня крепче.

Я уткнулась лицом в жесткую, воняющую гарью и псиной ткань бушлата, но слезы не унимались. Слезы, глупые вопли... Сколько времени прошло, пока истерика сошла на нет, сменившись судорожными всхлипами и каменной болью где-то в затылке?

– -Я дура!
– подвела я итог и, наконец, смогла дышать спокойно... Обида оставалась, но тоже затихла...

– -Пойдем?
– спросил Мика.

– -Пойдем, - стараясь не шмыгать носом, согласилась я.

И замерла. Дернула Мику за рукав:

– -Слышишь?

Звук шедший с поверхности был странный, незнакомый... Нет! Знакомый, но словно давно позабытый. Сердце испуганно вздрогнуло и рухнуло в пятки.

– -Что-то?
– растерянно нахмурился Мика, прислушиваясь...

– -Трамвай!
– выпалила я, и это простое, но странное слово словно открыло дверь в полузабытый мир...

Шум - и вправду звон проезжающего трамвая, рычание моторов... Я рванулась к выходу, замирая от предчувствия чуда...

– -Картина...
– вдруг удивился Мика, - картина исчезла...

Особняк, откуда мы выбрались, был обтянут лесами и строительной сеткой с надписями: "реставрационные работы проводит...". Группа туристов, возбужденно треща и поминутно щелкая фотоаппаратами, проскакала вслед за гидом за угол пешеходной дорожки.

– -Остров цел!
– сказала я вслух и покачнулась, яркое ослепительно синее небо понеслось над нами, закружилось... У меня подкосились ноги. Если бы Мика не удержал меня, я бы, наверное, так и упала на мостовую.