— Благодарю, благодарю! — и Леон, еще раз почтительно поцеловав руку царевны и неслышно ступая в своих мягких чувяках, вышел из комнаты.

 Несколько часов спустя после разговора с Джаваховым царевна Елена Леонтьевна сказала княжне Каркашвилли:

 — Нина, забудь своего Леона!

 Девушка слушала царевну молча; по ее смуглым, чуть впалым щекам текли слезы; бледные губы нервно трепетали и грудь нервно вздымалась. Казалось, она вот–вот не выдержит и упадет на мутаки и тахты в безумных рыданиях.

 Царевна говорила тихо, ласково, пытливо посматривая на девушку и в душе гордясь ее стойкостью.

 — Полно, не волнуйся! Не порти своих прекрасных глаз!.. Они еще не одному будут кружить голову. Мало разве у нас юношей во много раз лучше твоего Леона? Ты забудешь его и полюбишь другого… Это судьба всех девушек, которые неудачно любят впервые.

 Нина отрицательно покачала головой.

 — Вот приедет царь Теймураз, и мы все скоро вернемся в наши милые горы, увидим наше прекрасное небо. И ты забудешь Леона, как все мы забудем здешние снега и людей, которые еще холоднее снега.

 — Я никогда не забуду Леона, — упрямо сказала Нина. — Разве ты не дочь наших же гор и не знаешь, что мы любим только раз в жизни — и на всю жизнь? Скажи лучше, кого любит Леон?

 — Не все ли тебе равно? — грустно спросила царевна.

 — Я хочу взглянуть на нее, — ответила Нина сквозь зубы, сумрачно сдвинув свои брови. — Скажи!

 — Княжну Пронскую.

 Нина закусила губу и на мгновение закрыла рукой глаза, но потом, справившись с собой, тихо проговорила:

 — Княжну Пронскую? Эту бледную девушку, что живет против нас? Что он нашел в ней?

 — Она очень несчастна, Нина, — с участием сказала царевна.

 — Так для того, чтобы Леон любил, надо быть несчастной? А я разве счастлива? Впрочем, правда, в этой русской есть что–то жалкое, душу надрывающее. Но разве за это любят? — грустно усмехнулась Нина. — Ну, хорошо…

 — Что ты задумала, дитя? — с тревогой спросила Елена.

 — Ах, не знаю, ничего не знаю! — сжимая руками виски, ответила Нина. — Мне так больно, так больно!..

 — Бедная, бедная! — ласково заговорила царевна, гладя черные волосы девушки.

 В это время дверь отворилась. Вошел нукер и доложил, что князья Орбелиани и Пронский желают говорить с царевной.

 — Пусть войдут, — ответила Елена Леонтьевна. — А ты, дитя, ступай, — обратилась она к Нине, когда нукер вышел, — иди к себе и помолись Пречистой Деве: Она утишит твои страдания! — и, поцеловав княжну, отпустила ее.

 В комнату вошли Орбелиани и Пронский.

 — Царевна, — заговорил Орбелиани, низко кланяясь, в то время как Пронский снял шапку и рукой коснулся пола. — Вот князь желает с тобой иметь беседу.

 — Я очень рада князю, — приветливо ответила царевна и пригласила гостя сесть.

 Орбелиани, поклонившись, вышел.

 Пронский пристально взглянул на молодую женщину и молча сел на указанное место; необычайная приветливость царевны смутила и взволновала его.

 — Говори, князь, — сказала Елена Леонтьевна и, сложив руки на коленях, приготовилась его слушать.

 — Царевна, я пришел сказать, — начал Пронский, исподлобья глядя на молодую женщину, — что наш великий государь Алексей Михайлович ждет приезда твоего свекра, Царя Теймураза, и тогда решит, что ему сделать с Грузией.

 — Это решают уже пятый год, — с горечью возразила Царевна, — единоверная вам Грузия истекает кровью, а ваш Царь все еще что–то решает.

 — Что делать! Мы сами воюем то со шведами, то с литовцами, то с казаками. У нас у самих много народа полегло на ратном поле, — оправдывался Пронский.

 — Зачем же тогда сразу было не сказать, а обнадеживать? Мы не жили бы здесь столь напрасно, царь Теймураз не ехал бы за помощью, в которой ему все равно откажут. Мы давно обратились бы за помощью к другим, пусть то будут даже не христиане!

 — Царевна! — сказал ей князь. — Потерпи еще малое время, приедет царь Теймураз, и, может быть, все повернется еще в вашу сторону.

 Елена Леонтьевна с сомнением покачала головой и грустно усмехнулась; после чего спросила Пронского:

 — Еще что имеешь ты мне сказать?

 — Хотел просить твою милость… Не откажи, царевна, посети мой убогий домишко!

 Елена Леонтьевна с изумлением взглянула на него.

 — К тебе? Я? Зачем?

 — Со свитой, с царевичем, — все больше смущаясь под ее взглядом, заговорил князь. — Свадьба, вишь, у меня затевается…