В нашем мире аналитическая система имеет дело с целями, производными от тех, с которыми сталкивался человек тысячи лет назад. Никто в индустриальном обществе не живёт больше охотой и собирательством. Базисные цели, такие как безопасность, телесные удовольствия, пища и пр. удовлетворяются теперь опосредованно через вторичные символические цели: престиж, статус, занятость, заработную плату. Чтобы достичь эти вторичные цели многие первичные, напрямую кодированные в АКС, должны быть подавлены, хотя бы временно.

Длинноповодковые цели создают условия для сепарации целей эволюционной адаптации и целей носителя. В экстремальном случае носитель бунтует, полностью подавляет цели генов и преследует только свои собственные цели (секс с применением контрацептивов).

Исследования когнитивных психологов показали, что наше поведение в основном протекает под знаком эвристик и когнитивных ошибок. Аналитическая система не слишком часто перенимает контроль над поведением. Подобные ошибки АС позволяют предположить, что люди по большей части терпят поражение в реализации своих собственных целей.

Мы очень часть ведём себя сфексически. Термин «сфексизм» был введён в 1982 году Дугом Хофстедтером [34] и получил широкое распространение благодаря Дэниелу Деннету [35] как обозначение ограниченного, роботоподобного поведения.

Речь идёт об осе Sphex ichneumoneus. Самка сфекса строит норку. Затем она летит на поиски сверчка и когда находит подходящий экземпляр, то парализует его, но не убивает. Далее она доставляет неподвижное насекомое к построенной норке и кладёт его у порога. Сама сфекс залезает в норку и проверяет ещё раз её безопасность соответствие строительным нормам. Если всё в порядке, то она затаскивает парализованного сверчка в норку. После этого сфекс откладывает в норке яйца, запечатывает её и улетает. Личинка сфекса питаются парализованным сверчком.

Такое сложное поведение сфекса можно считать разительным проявлением животного интеллекта — пока мы не узнаём, что оса руководствуется унаследованными ригидными, негибкими стереотипами поведения, запускаемыми соответствующими стимулами окружающей среды. Например паттерн, связанный с укладыванием сверчка на пороге норки во время её инспекции сфексом. Если отодвинуть сверчка в это время на несколько сантиметров от порога, то вылезшая оса не потащит его сразу в норку, но дотащит его до порога полезет в норку опять для проверки. Если сверчка снова отодвинуть, то сфекс снова не затянет его в норку, но положит на пороге и проинспектирует нору в третий раз. В одном из экспериментов удалось заставить осу сорок раз проверять состояние норки. Фиксированный паттерн действий диктует определённую последовательность поведения в ответ на ряд стимулов и шаг влево, шаг вправо недопустим.

Деннет пишет, что «возникает жуткое чувство, когда кто-то наблюдает или изучает поведение насекомых или других низших животных: энергичные действия, но никого нет дома!» (Daniel C. Dennett, 1984, р.14). Далее: «На каком основании вы уверены, что и вы не сфексичны, хотя бы чуть-чуть?» (Daniel C. Dennett, 1984, р.11).

Термин «сфексизм» прочно вошёл в научную и научно-популярную литературу. Но в своей последней книге Деннет посвятил несколько строк в защиту сфекса: «…на самом деле только некоторые осы Sphex действительно сфексичны… Если на первый взгляд вы думали, что сфекс умён, потом, что он глуп, попробуйте третий взгляд и вы найдёте, что некоторые сфексы вовсе не сфексичны» (Daniel C. Dennett, 2013, р.235) [36] .

Мы с вами должны признать, что в какой-то мере мы все сфексичны. Постоянное стремление АКС руководить всем поведением и слабость нашей аналитической системы, равно как и редкость её применения, подтверждают этот тезис. Если мы не хотим быть сфексами, мы вынуждены включать аналитическую систему для контроля АКС, чтобы удостовериться, что реализуемые цели являются нашими целями, а не целями репликаторов.

Реакции, инициированные АКС и вступающие при этом в конфликт с целями АС, являются проявлением «сфекса в нас». Это не значит, что любая автоматическая реакция сфексична — выученные и долго практикуемые реакции также становятся автоматическими. Мы можем получить эти образцы поведения от родителей, долго «вдалбливающих» нам определённые правила, от друзей, супругов, от рекламы, наконец. Впрочем, у нас нет никакой гарантии, что и эти выученные правила не сфексичны — мы не знаем, как эти правила возникли. Одно лишь является верным, мы можем доверять только тем выученным нами автоматическим реакциям, которые возникли под влиянием аналитической системы. При этом следует иметь в виду, что, поскольку эти правила работают автоматически, они подлежат переодическому контролю и мы всегда должны помнить, что в некоторых случаях даже возникшие под влиянием АС автоматизмы могут привести в ошибочным решениям, поскольку они не были рассчитаны на данную конкретную ситуацию.

Многие люди верят, что наилучшие решения они принимают, когда следуют своим чувствам, своим инстинктам. Американские и европейские средства массовой информации пропагандируют подобное поведение («gut instincts» — английский, «BauchgefQhl» — немецкий). В бесчисленных фильмах показывается, как «простой человек из народа», не обременённый чрезмерными ненужными знаниями, принимает верное решение, следуя только своим инстинктам, тогда как учёные «интели», занимающиеся самокопанием и излишним обдумыванием ситуации, всегда ошибаются.

Вместе с тем «чувства», «инстинкты», воспринимаемые как проявление уникального «Я» человека, являются просто модулями АКС, сконструированные для удовлетворения репродуктивных целей репликаторов. С дарвинисткой точки зрения нельзя не увидеть иронии в человеческих попытках идентифицироваться со сфексической, наиболее ригидной частью своего мозга. Некритичное следование своим «инстинктам», «чувствам», делает нас более чем рабами бездумных репликаторов — бездумных микроавтоматов, видящих в нас не более чем «машины для выживания», предназначенных для выполнения единственной функции — репродуцировании генов.