Линия фронта проходила западнее от нас всего в двух километрах, а к востоку расположились наши артиллеристы. Оба эти обстоятельства чрезвычайно затрудняли летную работу: мы оказались как бы между двух огней - при взлете и при заходе на посадку немцы обстреливали нас из стрелкового оружия; что касается артиллеристов, снаряды которых летели через наш аэродром, то нам приходилось согласовывать с ними время полетов, дабы не быть сбитыми своими же.

Но линия фронта день ото дня удалялась на запад, за нею передвинулись артиллерийские позиции - мы остались в тылу наших войск. [128]

Весь январь и почти половину февраля 1945 года самолеты 5-й воздушной армии вместе с румынским авиакорпусом активно помогали войскам 2-го Украинского фронта в ликвидации окруженной в Будапеште группировки врага.

Одновременно мы оказывали помощь войскам 3-го Украинского фронта, отражающим контрудары танков, пехоты и авиации фашистов на внешнем кольце окружения, особенно в районе города Секешфехервар.

В это время я редко летал на воздушную разведку: мне поручали только особо важные задания, чаще всего приходилось водить группы.

28 января мне было приказано вести группу из 12 Илов. Задание - уничтожить контратакующие танки и пехоту в районе юго-восточнее озера Веленце.

Одним из ведомых летел заместитель командира полка майор Золотухин. Три года, с самого начала войны, он, работавший в летном училище, рвался на фронт, но каждый раз ему говорили: «Родина поручила вам готовить летные кадры для фронта». И вот наконец-то несколько месяцев назад майор Золотухин прибыл на фронт на должность заместителя командира нашего полка. Несмотря на нехватку опыта, он, сделав несколько боевых вылетов, сразу же снискал себе признание у летчиков - - обладал великолепными летными данными, был мужествен, а его жажда громить фашистов казалась неутолимой.

В тот день, как и во все предыдущие, небо представляло собою кромешный ад. Едва наша группа штурмовиков появилась над передовой, все вокруг зарябило от огненных трасс зенитных снарядов, там и тут вспыхивали шапки разрывов. Казалось просто невозможным благополучно миновать этот клубящийся, клокочущий хаос: штурмовики неизбежно запутаются в широко раскинутой перед ними смертоносной сети, которую неустанно закидывали с земли «эрликоны» и зенитки среднего и крупного калибра… [129]

Но так только казалось. Уже много раз прежде прорывались мы сквозь такие сети с минимальными потерями - тут все решало мастерство пилота.

Вот и теперь резко бросаю машину то влево вверх, то вправо вниз, потом - наоборот, то есть непрерывно меняю положение относительно линии полета. Все ведомые повторяют за мной каждый маневр, а истребители прикрытия, идущие сзади, поднялись повыше, чтобы меньше подвергаться обстрелу зенитной артиллерии, которая сосредоточила весь огонь на Илах. Так и пробиваемся в заданный район. И вот цель уже близка, но тут нас поджидают «фоккеры», они сразу же, не теряя времени, ринулись на нас.

Воздушные стрелки дружным огнем совместно с «лавочкиными» отразили первые атаки. Тогда немцы, стремясь оттереть истребителей от штурмовиков, увлекли их на высоту и там завязали бой.

–  Командир, - докладывает Миша Горбунов, - «лавочкины» ведут бой на высоте, а к нашей группе приближаются четыре «фоккера».

Я смотрю на землю. Там танки противника (их не менее шестидесяти) совместно с пехотой контратакуют наши войска.

Все во мне закипает от ярости. Даю команду:

–  Приготовиться к атаке! Стрелкам отгонять «фоккеров». После первой групповой атаки замыкаем «круг» одиночных самолетов.
– По внутренней связи добавляю, обращаясь к своему воздушному стрелку: - Миша, не зевай! Смотри, чтобы во время пикирования и на выводе снизу не подкрался «фоккер».

–  Не беспокойся, командир, - как всегда, спокойно и уверенно отвечает Михаил.
– Не прозеваю.

–  В атаку за мной!
– Перевожу самолет в крутое пикирование, ловлю в прицел пять сгрудившихся танков. «Рано… Еще чуть-чуть… Пора!» - Нажимаю кнопку огня - реактивные снаряды срываются с балок, через две секунды [130] из бомболюков горохом сыплются ПТаБы - противотанковые бомбы.

На выводе слышу, как у меня за спиной заработал пулемет Горбунова. Разворачиваюсь влево с набором высоты и вижу, что два «фоккера» пытаются атаковать последнюю пару Илов. Их атаку отбили воздушные стрелки и два «лавочкина», устремившиеся сверху на выручку.

Штурмовики замкнули «круг» одиночных самолетов: каждый выдерживает дистанцию 400 метров от впереди летящего и прикрывает его своим огнем от атак истребителей противника. Впрочем, немцы, наученные горьким опытом, избегали атаковать Илы, когда они выстраивались в боевом порядке «круг».

Вдруг я увидел, что один из Илов, должно быть, подбитый огнем зениток, прекратил маневр, а потом отвернул от строя и со снижением пошел в восточном направлении. Радио его молчало. За ним вслед сразу же бросилась пара «фоккеров», но его выручили «лавочкины», и пилоту, повидимому, удалось сесть где-то за лесом.