Прежде чем бежать на аэродром, я решил прояснить обстановку, но тут из дома командования выходят замполит полка подполковник Лозичный, а с ним - Бахирев. Я - к ним:

–  Товарищ подполковник, какие будут распоряжения? [144]

Василий Алексеевич неожиданно улыбнулся:

–  Дорогие мои воздушные воины, поздравляю всех вас с Победой! Война кончилась!

Он обнимал и целовал каждого из нас, мы бросились целоваться друг с другом. Феофан Феофанович Бахирев, старый друг, долго тряс мою руку и приговаривал со слезами на глазах:

–  Вот, Ваня, вот мы и дожили до дня Победы! Какое счастье!

Часы показывали начало четвертого. Скоро займется рассвет нового дня - великого Дня Победы.

* * *

10 мая прилетел долгожданный транспортный самолет Ли-2. Во Львове мы приняли и облетали новые самолеты, вернулись на них в свой полк, который к тому времени перебазировался на австрийскую территорию, к городу Кремсу на северном берегу Дуная. Стандартный, хорошо оборудованный аэродром постоянного базирования авиации. Наши самолеты, красуясь, стояли в ряд поэскадрильно на открытой стоянке. Это было непривычно, и порой возникала мысль: а вдруг бомбежка?

Мы все еще не могли свыкнуться с тем, что война кончилась…

Около самолетов, как всегда, технический состав. За прошедшие годы техники прошли хорошую школу боевого обслуживания и стали первоклассными специалистами.

Многие годы миновали с тех пор, а я и сейчас часто с чувством глубокой благодарности вспоминаю славных парней и девушек технической службы. Их действиями, словно дирижер оркестром, руководил старший техник-инженер 2-й эскадрильи Афанасий Ананьевич Таран. Помню, как тщательно, с какой ответственностью и любовью к делу готовили они к вылету наши самолеты. Словно наяву вижу, как ловко и сноровисто управляются с подвеской стокилограммовых бомб вооруженцы - две молоденькие девчушки Нина Скворцова и Галина Беляева. Они сами-то ростом [145] с эту бомбу, а орудуют ими, словно невесомыми. Не могу забыть лица моих однополчан из отряда технической службы, лица, опаленные солнцем или прихваченные морозом, их огрубелые, в трещинах и ссадинах руки, которые трудились без устали, чтобы не подвести пилота, чтобы весь боевой груз, сработанный измученными и полуголодными тружениками тыла, был сброшен на вражеские головы. Помню глаза этих людей, когда они провожали нас в полет - в них и тревога за нас, и надежда, что на этот раз все благополучно обойдется. А с какой гордостью и радостью встречали они нас после выполнения боевого задания! Бывало, еще не освободившись от лямок парашюта, спешишь пожать руку авиамеханику самолета старшему сержанту Вигуре или технику звена лейтенанту Байрачному.

Авиамеханик спросит:

–  Какие будут замечания о работе материальной части, товарищ командир?

Всякий раз отвечаешь одно:

–  Все хорошо, спасибо!

Были мы тогда немногословными, как и принято у людей, занятых общим важным делом.

Тяжело писать о понесенных полком потерях, хотя они неизбежны на войне. Генерал-полковник авиации Н. П. Каманин в одной из телевизионных передач сказал, что в среднем продолжительность жизни летчика-штурмовика на этой войне исчислялась тридцатью двумя боевыми вылетами. Общие потери нашего полка - 94 человека и более 250 самолетов…

Парад Победы

В середине мая на собрании офицерского состава полка замполит Лозичный сообщил нам, что в Москве будет проведен Парад Победы. В нем участвуют по одному [146] сводному полку от всех десяти фронтов и Военно-Морского Флота. В состав этих полков включаются Герои Советского Союза, кавалеры орденов Славы, выдающиеся снайперы и наиболее отличившиеся в боях солдаты, сержанты, старшины и офицеры. Сводные полки будут возглавляться командующими фронтами. Далее он сказал:

–  От имени всего личного состава полка мы предлагаем послать для участия в Параде Победы наших лучших летчиков - по одному от каждой эскадрильи: командира звена 1-й эскадрильи лейтенанта Александра Ивановича Зенина, заместителя командира 2-й эскадрильи старшего лейтенанта Ивана Васильевича Клевцова и командира звена 3-й эскадрильи лейтенанта Анатолия Ивановича Бубнова. Надеемся, что они оправдают наше доверие.

Офицеры дружными аплодисментами встретили это сообщение. Я отлично понимал, что среди них было немало людей, достойных представлять полк на Параде Победы, но выбор пал на нас, а общая горячая поддержка показала, что этот выбор не случаен.

–  Дорогие товарищи!
– сказал я.
– Разрешите мне от своего имени и от имени Толи и Саши поблагодарить вас за оказанную нам честь представлять наш полк на Параде Победы в Москве. Постараемся оправдать ваше доверие, а когда вернемся, то подробно расскажем вам обо всем.

* * *

И вот мы в Москве.

Наш сводный полк был размещен в казармах. Распорядок дня был жестким: мы поднимались в 2 часа ночи, строились и шли к парку Сокольники. Там до 8 часов утра, пока москвичи спали, мы усиленно готовились к Параду: отрабатывали строевую выправку, безукоризненное равнение в затылок, по рядам в двадцать человек, и четкий шаг.

В середине июня нам выдали новую парадную форму.

22 июня газеты опубликовали приказ Верховного Главнокомандующего: [147]

«В ознаменование победы над Германией в Великой Отечественной войне назначаю 24 июня 1945 года в Москве на Красной площади парад войск Действующей армии, Военно-Морского Флота и Московского гарнизона - Парад Победы…»

Принимать парад было поручено Маршалу Советского Союза Г. К. Жукову, командовать - Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.

Накануне прошла генеральная репетиция на Центральном аэродроме; вечером провели еще одну тренировку - на Красной площади.