— С этими силами и придется теперь воевать, товарищ комкор? Пополнения не ожидается? — спросил Широбоков.

Генерал Фекленко только махнул рукой...

Анализ боев в междуречье Горыни и Случи, который мы просели в штабе корпуса, показал, что они носили особенно напряженный характер и заметно отличались от встречных танковых сражений в районе Луцка, Ровно, Дубно. Характерной чертой было прежде всего то, что неравенство сил и средств сторон еще больше увеличилось в пользу противника.

В оперативно-тактическом плане ничто не изменилось. Как и прежде, мы не только вели подвижную активную оборону с постепенным отходом в глубь своей территории, но и часто контратаковали, действовали из засад, решительно применяли обходный маневр, удары по врагу с флангов и тыла, значительно повысили эффективность борьбы против танков и бронетранспортеров.

Заметные положительные перемены произошли в организации командирами и штабами общевойскового боя на всех уровнях. В июньские дни мы располагали значительно большим количеством танков, артиллерии и минометов, бронемашин и автотранспорта, не говоря уже о численном составе частей и подразделений. Но когда прикинули, [207] какой урон был нанесен врагу тогда и сейчас в живой силе и технике каждым танковым и моторизованным полками, то получилось, что баланс июля гораздо весомей июньского. Со второго по девятое войска корпуса уничтожили в два раза больше танков, бронетранспортеров и мотоциклов, в два с половиной раза больше солдат и офицеров противника, хотя мы воевали меньшими силами.

Наряду с огромными потерями, которые наши соединения причинили врагу, главным итогом обоих этапов боевых действий корпуса, да и войск 5-й армии в целом, безусловно, являлось то, что планы фашистского командования относительно разгрома советских дивизий и корпусов и молниеносного продвижения к Киеву кончались провалом. А объяснялось это тем, что противник, планируя свои действия, упустил два очень важных фактора. Он не учел стойкости и мужества, присущих бойцам Красной Армии, а также возросшего мастерства командного состава в ведении и оборонительного, и наступательного боя. Командиры наших соединений и частей научились на горьком опыте первых дней войны лучше, чем прежде, разгадывать и срывать оперативные и тактические замыслы врага, противопоставили его излюбленному танковому клину глубокое построение боевых порядков своих войск. В результате этого, чем дальше продвигалась фашистская ударная группировка в глубину нашей обороны, тем большее сопротивление встречала она на своем пути. А ведь гитлеровские генералы рассчитывали совсем на иное...

С каждым днем все шире и глубже становилась партийно-политическая работа в войсках. Благодаря действенности и конкретности неуклонно росло ее воспитательное и мобилизующее воздействие на воинов. Возросла активность партийных и комсомольских организаций, весомей стал их вклад в политическое обеспечение боевых действий своих частей и подразделений.

Принимая непосредственное участие в боях, политработники соединений и частей личным примером воодушевляли воинов на подвиги, на разгром врага. Погосов, Прокофьев, Мошейко, Галкин, Головко, Шохин и многие другие все чаще заменяли в бою выбывших из строя командиров, брали на себя командование подразделениями в критических ситуациях, добивались успеха, умело управляя боем. Все это укрепляло боевой дух воинов, сплачивало коллективы подразделений, укрепляло их стойкость... [208]

Борьба за Киев

Не щадя жизни...

Иртак, войска 5-й армии под командованием генерала М. И. Потапова вновь спутали планы молниеносного захвата столицы Советской Украины, тщательно разработанные штабом немецкой группы армий «Юг». Сильно ослабленные, потерявшие значительную часть вооружения и боевой техники соединения 5-й армии (31-й стрелковый, 9, 19 и 22-й механизированные корпуса, оперативная группа полковника Бланка, 1-я артиллерийская противотанковая бригада), прикрывшись с востока Коростенским укрепленным районом, решительным и неожиданным для врага контрударом 10 июля отбросили его части за Житомирское шоссе.

Дивизии 31-го стрелкового корпуса генерал-майора А. И. Лопатина во взаимодействии с частями 19-го мехкорпуса в ожесточенных схватках с численно превосходящим противником к концу дня 10 июля вышли на северную и северо-восточную окраины Новоград-Волынского и завязали бои за овладение опорными пунктами врага, находившимися восточнее города. В воздухе свирепствовала фашистская авиация, нанося удары по нашим подразделениям и частям. Но советские войска прочно закреплялись на достигнутых рубежах, перемалывая в жарких стычках живую силу и технику врага.

Перехватив шоссе Новоград-Волынский — Житомир, войска 5-й армии снова лишили немцев возможности использовать эту коммуникацию для переброски своих войск, снабжения соединений и частей вырвавшегося вперед 3-го моторизованного корпуса боеприпасами и горючим, эвакуации раненых и поврежденной боевой техники [209] с рубежа реки Ирпень, где день и ночь кипели упорные кровопролитные бои.

Высокая наступательная активность наших соединений создавала, кроме того, реальную угрозу тылам всей 1-й танковой группы генерала фон Клейста, а это упрочило положение мужественных защитников Киева.

Бои носили невиданно тяжелый характер. Истекая кровью, теряя последние танки, воины советских механизированных корпусов дрались в пешем строю, не давая врагу ни минуты передышки и причиняя ему чувствительные потери. В результате гитлеровское командование вынуждено было ослабить натиск своих ударных частей на рубеже реки Ирпень. Генерал-фельдмаршал Рундштедт приказал повернуть девять соединений, в том числе два моторизованных (25-ю дивизию и дивизию СС «Адольф Гитлер»), фронтом на север, против войск левого крыла 5-й армии.