Я знаю, что должен нервничать по поводу моей прически, но когда я подхожу к зеркалу в ванной, я решаю дать полную волю своим волосам, и так как они выглядят лучше в ветреную погоду, я просто высуну голову из окна поезда или сделаю что-то похожее. Я мог бы использовать средства для укладки волос моей мамы, но у меня нет ни малейшего желания пахнуть как бабочки на лугу. Поэтому, я закончил.

Я сказал маме, что конкурс по математике будет проходить в Чикаго: я подумал, что если я собираюсь врать, позже она может подумать, что мы попали в финал штата. Я уверил ее, что школа заказала автобус, но вместо этого направился на вокзал, нет проблем. Теперь мои нервы полностью расшатаны. Я пытаюсь читать «Убить пересмешника» для уроков английского, но, кажется, будто буквы – это просто милый дизайн страницы, и для меня они не значат больше, чем схема сидений в вагоне. Это мог бы быть боевик под названием «Умри, пересмешник, умри!», и я бы все еще не был им заинтересован. Поэтому я закрыл глаза и слушал музыку на айподе, но это было так, словно засранец купидон перепрограммировал его, потому что каждая песня заставляла меня думать об Айзеке. Он стал тем, о ком поют во всех песнях. И пока одна часть меня знает, что он достоин этого, другая кричит притормозить. Это не только будет замечательно увидеть Айзека, еще это будет неловко. Главное, чтобы эта неловкость не добралась до нас.

У меня уходит 5 минут, чтобы вспомнить об истории моих свиданий, 5 минут - это максимум, и я отправляюсь назад к печальному опыту пьяного тисканья Кариссы Най на вечеринке Слоун Митчелл несколько месяцев назад. Часть с поцелуями была действительно горячей, но когда это перешло во что-то более серьезное, Карисса сделала настолько глупый серьезный вид, что я чуть не треснул. У нас были некоторые проблемы с её лифчиком, который перекрыл кровообращение к её мозгу, и когда ее грудь наконец оказалась у меня в руках (не то, чтобы я просил этого), я не знал, что мне с ней делать, кроме как ласкать её, как щеночков. Щеночкам это понравилась, и Карисса решила действовать, и мне это понравилось, ведь когда все доходит до этого, руки есть руки, и прикосновения есть прикосновения, и твоё тело отреагирует так, как и должно. Ему все равно на разговоры, что произойдут после: не только с Кариссой, которая хотела стать моей девушкой, и которую я не хотел обидеть, но, в конце концов, причинил ей боль. Нет, еще и с Маурой, потому что когда она узнала об этом (не от меня), она была в бешенстве (на меня).

Она сказала, что думала, будто Карисса использовала меня, а вела она себя так, будто думала, что это я использовал Кариссу, когда на самом деле никто никого не использовал, но не имеет значения, как много раз я говорил это Мауре, она не давала мне спуску. Неделями я выслушивал ее крики: 'Что ж, почему ты тогда не позвонил Кариссе?' - каждый раз, когда мы ссорились. Только из-за этого нащупывания Кариссы того не стоили.

Айзек, конечно же, совсем другой. И не только в смысле нащупываний. Хотя речь ведется и об этом. Я не еду в город, чтобы устраивать прелюбодеяния с ним. Может это и не последняя вещь, о которой я думаю, но она далеко не первая тоже.

Я думал, что приеду рано, но, разумеется, к тому времени, как я приближаюсь к месту, где мы должны встретиться, я опаздываю больше, чем срок беременности у девушки. Я иду вдоль Мичиган-авеню прямо перед комендантским часом с туристами, парнями и девушками, которые выглядят так, словно они только что закончили тренировку по баскетболу или просмотр баскетбола на ТВ.

Я определенно замечаю несколько таких индивидуумов, но это чисто исследовательские наблюдения. Следующие, ох, десять минут, я могу приберечь себя для Айзека.

Я удивлюсь, если он уже здесь. Я удивлюсь, если он так же взволнован, как и я. Я удивлюсь, если он потратил столько же много времени на примерку рубашек этим утром. Я удивлюсь, если вдруг по какой-нибудь шутке природы он будет одет так же. Как будто так и задумано по божьему замыслу: сделать все слишком очевидным.

Потные ладони. Проверил. Трясущиеся кости. Проверил. Такое чувство, будто весь кислород в воздухе заменился гелием. Я посматриваю на карту пятнадцать раз в секунду. Пройти пять кварталов. Пройти четыре квартала. Пройти три квартала. Пройти два квартала. Стэйт Стрит. Угол. Ищу Фрэнчис. Думаю, это будет хип-закусочная. Или кофейня. Или инди-музыкальный магазин. Или даже небольшой ресторанчик.

Позже добираюсь сюда и понимаю... Это порно-магазин.

Думаю, может, порно-магазин был назван в честь чего-нибудь, находящегося поблизости. Может, это округ Фрэнчис, и здесь все так называется, точно так же, как ты можешь прийти в даунтаун и найти даунтаунские рогалики, и даунтаунские очистители, и даунтаунскую йога-студию. Но нет. Я обхожу квартал. Смотрю с другой стороны. Проверяю адрес снова и снова.

И вот он я. Перед дверью.

Я помню, что место посоветовал друг Айзека. Ну или, в конце концов, так он сказал. Если это правда, а может и шутка, бедненький Айзек пришел сюда первым, омертвел и ждет меня внутри. Или же это что-то типа космической проверки. Я должен переплыть реку крайней неловкости с целью добраться до рая на другой стороне.

Что за херня, думаю я.

Холодный ветер обдувает со всех сторон, я вхожу вовнутрь.

Глава 7.

Я слышу дверной звоночек и поворачиваюсь, чтобы увидеть входящего подростка. На самом деле, у него не спросили документов, но так как он на волосяной стадии своего полового созревания, ему никак не может быть восемнадцати. Маленький, с большими глазами, белобрысый и абсолютно напуганный, как был бы напуган и я возможно, если бы не был доведен до грани противо-Уилл-Грейсоновским заговором, включающим в себя А. Джейн и Б. Тайни и В. Пирсингованного парня за прилавком и. Г. Стоунди МакКопиШоппи.

Но, в любом случае, подросток пялится на меня с такой интенсивностью, что я нахожу это очень проблематичным, частично оттого, что я держу в руках экземпляр "Мано с Мано". Я уверен, что существует множество фантастических путей доказать несовершеннолетнему незнакомцу, стоящему рядом с большой стеной фаллоимитаторов, что ты, на самом-то деле, не фанат "Мано с Мано", но стратегия, которую выбираю я, - это пробормотать: "Это, эээ, для друга" Что является правдой, но А. Это ужасно неубедительное извинение, и Б. Это означает, что я отношусь к такому типу парней, который дружит с парнями, которым нравится "Мано с Мано", а также означает, что В. Я отношусь к такому типу парней, которые покупают порно-журналы своим друзьям. Сразу же после того, как я сказал, что “это для друга”, я понял, что нужно было сказать: "Я пытаюсь учить испанский".