– Ты сказала ему о ребенке?

Я сжалась и отрицательно помотала головой. Ничего не сказав, Ольга открыла дверь и вышла.

Дойти до кухни оказалось невероятно тяжело. Ноги были словно ватные. Колени дрожали при каждом шаге. Без сил я опустилась на стул. На плите стояла сковорода. Масло почернело и слегка потрескивало. Рядом на столике - миска с картошкой и бирюзовая салатница. Моя любимая, которую я купила, когда переехала к Лешке. Я ждала, что боль вернется. Что любое напоминание о прошлой жизни будет резать меня без ножа. Но в душе было пусто. Словно из меня выкачали все эмоции. Не было ни отчаяния, ни обиды, не было вообще НИЧЕГО.

Я выключила плиту и подошла к окну. Фонари тускло освещали дорогу перед домом и небольшой участок двора. Я видела, как возвращается Ольга, сжимая в руках мой плащ. Вдалеке, мигнув фарами, отъехала машина. Наверное, таким и должен был быть финал. Сказки не имеют в жизни счастливого конца. Хоть мы и продолжаем упрямо верить в чудо. Я отвернулась. Глаза невыносимо пекло. Я потерла их рукой и привалилась спиной к подоконнику. Спустя минуту хлопнула входная дверь. С глухим стуком упала на пол брошенная Ольгой сумка.

– Жень, давай чай пить. Я печенье купила. Твое любимое.

Оля зашла на кухню и поставила на плиту чайник. Я безразлично наблюдала за ее передвижениями. Зашуршал надорванный пакетик с печеньем. Звякнули поставленные на стол чашки.

– Тебе с сахаром?

Я кивнула. Какая собственно разница. С сахаром, или без? Какая вообще разница, что будет дальше? Буду ли я пить чай, смотреть телевизор есть, спать. Я подошла к столу и отодвинула табурет. Непонимающе смотрела на него, не зная, что делать дальше. Ольга надавила на плечи, и я села. Взгляд скользнул по белоснежной скатерти с кружевными вставками. Неужели сегодня праздник? Нелепость какая-то. И эти салфетки с розовыми слониками. Когда я их купила? Зачем?

– Жень, - Ольга пододвинула ко мне чашку, - пей, он горячий. И… тебе бы надо переодеться. Пойдем в комнату.

Я поднялась и пошла за Олей. Но у порога спальни неожиданно остановилась, понимая, что не хочу заходить. Встала истуканом и замерла. Ольга оставила меня в коридоре и прошла в комнату. Зажгла свет. Бордовое покрывало на кровати было аккуратно заправлено. Часы на столике мерно тикали, показывая половину десятого. Ольга открыла шкаф. Ровный ряд пустых вешалок, на которых раньше висела лешкина одежда. И снова не было ни боли, ни отчаяния. Ничего. Никаких чувств. Ольга достала футболку и пижамные штаны и протянула их мне.

– Давай помогу.

Холодные пальцы скользнули по шее. Вжикнул замок, и платье спустилось с плеч. Я прикрыла грудь и помотала головой. Внутри что-то щелкнуло. Воспоминания о других руках, другом вечере, странным образом похожим на этот. Я отшатнулась и отступила назад.

– Жень…

Онемение сменилось острым чувством вины. Осознанием непоправимой ошибки, которую я совершила. Тогда, тем апрельским вечером. Позволив чужому по сути мужчине касаться своего тела.

Я закрыла глаза. И картинки замелькали передо мной, наполняя душу невыносимым чувством стыда и отчаянием.

Глава 17.

Я бесцельно бродила по городу. Ничего не видя перед собой. Растоптанная и сломленная. Обида теснила грудь, не давая дышать. Больше не было иллюзий. Не было бессмысленного, глупого счастья, за которое я так отчаянно цеплялась. Осталась лишь боль, в которой я захлебывалась, лицом к лицу столкнувшись с предательством. Проклятые фотографии стояли перед глазами. Как я ни силилась забыть, как ни пыталась думать о другом.

Я шла по набережной. Фонари ярко освещали выложенную плиткой дорогу. То и дело встречались парочки, прячущиеся под зонтом. Дождь моросил не переставая. Капли стекали за воротник, заставляя ежиться. Я подошла к парапету и склонилась к воде. Черная бездонная глубина, казалось, манила. Успокаивающе шептали волны, разбиваясь о каменные плиты. Я достала фотографии. С минуту вглядывалась в расплывающиеся перед глазами снимки. Глаза кололо, словно в них был насыпан песок. Два силуэта. Мужской и женский. Склоненные друг к другу. В груди полыхнула ненависть. Я смяла бумагу так сильно, что заболели пальцы. Острые уголки впились в ладонь. Как бы я хотела не знать. Уйти из дома чуть раньше и разминуться с мальчишкой-курьером. Или потерять этот чертов конверт по дороге на презентацию. Что угодно, лишь бы не умирать сейчас от своего знания, понимая, что я ничего не могу изменить. Где-то рядом засмеялась девушка. Ей вторил мужской голос, чуть хрипловатый и сильный.

– Гулять всю ночь, да ты с ума сошел!

– Наверное… рядом с тобой мне хочется быть сумасшедшим…

Одним движением я разорвала фотографии и разжала пальцы, позволив обрывкам упасть под ноги. Захотелось наступить, вдавить их в плитку, чтобы от них не осталось и следа. Но вместо этого я развернулась и устремилась прочь. В бессмысленной попытке убежать от правды, сломавшей мою жизнь.