Между домами темнели воронки от бомб. Какая-то женщина в длинной темной кофте забивала окно куском фанеры. Возле нее стояли двое ребятишек и собака. Никто из них не обратил внимания на проносящуюся мимо машину. Даже собака не выскочила на дорогу, не залаяла.

А потом, километрах в пяти от разбитой деревушки, "он" и появился. Небольшой одномоторный самолет вынырнул из-за облачка и пошел невысоко над землей, пересекая курс машины. Ждали ведь, что может случиться такая подлость, а он все равно появился неожиданно.

– Вот они и прибыли, здрасте вам!
– Птичкин поглубже надвинул пилотку.
– Только его нам не хватало... А не пошел бы ты...
– и Птичкин дал пилоту очень хороший совет, куда тому следует отправляться и что делать там, куда он прибудет.

Пилот его, конечно, не услышал, но, возможно, действительно собирался лететь куда-то подальше. Он, кажется, не заметил пылящую по дороге машину. И каждый подумал, что вроде бы пронесло. Может же у этого шального фрица быть задание более важное, чем обстрел одинокой машины.

А мог и обстрелять... Впереди, всего километрах в трех - минутное дело для машины, - к самой дороге подступала рощица. Подходящее место, чтобы укрыться.

– Жми!
– велел лейтенант Столяров.
– Надо проскочить!

Машина и так шла на максимальной, но Гогебошвили, кажется, умудрился выжать из нее еще что-то.

А самолетик - теперь уже - самолет, и можно было узнать в нем сто девятый "мессер", - развернулся, сделал полукруг и пошел вдоль дороги, навстречу машине. Вот уж действительно: здрасте, а мы вас не ждали...

И нельзя остановить "студер", дать солдатам сойти, разбежаться по полю. Неподвижную машину "мессер" разнесет в щепу наверняка. Только маневр, быстрый, неожиданный для пилота, мог спасти. Гогебошвили впился глазами в самолет: надо угадать, когда "мессер" ударит и отвернуть на какую-то долю секунды раньше. Всего-то на долю секунды...

А сидеть во время обстрела на ящиках со снарядами - дело дохлое, хуже не придумаешь. Никакие нервы не выдержат. И солдаты сыпанули через борта на полном ходу. Прыгали, кто как сумел. Некогда было выбирать место или удобный для прыжка момент.

Логунов остался в кузове. Широко расставил ноги, оперся локтями на кабину, прижал к плечу приклад трофейного "МГ". Вглядывался в "мессер". Ждал, когда можно будет нажать на спусковой крючок, чтобы встретить... Зазвенела в чьих-то руках металлическая, туго набитая патронами лента. Логунов посмотрел. Малюгин присел рядом, быстро перебирал железные звенья, проверял, плотно ли набиты, досланы ли патроны до упора.

– Прыгай!
– крикнул Логунов.

– Ребят прикрыть надо.

– Прыгай, прикрою!

– Не, одному несподручно будеть...

Наверно Малюгину сейчас больше всего хотелось спрыгнуть с машины и зарыться в землю... Но ребят надо было прикрыть. И машину. И орудия. И конечно, Логунову хорошо бы иметь в таком деле напарника.

– Ну, давай!
– и Логунов забыл про Малюгина. Ловил в прицел "мессер".

Гогебошвили угадал нужную ему долю секунды. За мгновение до того, как фриц открыл огонь, шофер резко рванул машину влево. Длинная очередь крупнокалиберных пулеметов "мессера" задела лишь кабину машины и ушла в поле. Промазал и Логунов. Сержант был классным пулеметчиком, а самолет шел настолько низко, что Логунов вполне мог бы его достать. Если бы не неожиданный маневр Гогебошвили. Или, если бы пулеметы "мессера" не достали Логунова.

Можно сказать: повезло и тем и другим. Разошлись.

* * *

Самолет скрылся за горизонтом, а машина промчалась еще метров сто и остановилась. Распахнулась дверца кабины, и Гогебошвили спрыгнул на землю.

– Чего остановился?!
– закричал Логунов.
– Гони орудия к роще!

– Понимаешь, лейтенанта убило...
– Гогебошвили смотрел растерянно и отрешенно, его блестящие черные глаза стали какими-то тусклыми.
– Кажется, совсем убило лейтенанта.
– Он стоял неподвижно, шевелились только ставшие почему-то серыми губы.

– Лейтенанта в укрытие! Сам за баранку!
– приказал Логунов.

Гогебошвили вместо того, чтобы броситься выполнять приказ, только переступал с ноги на ногу, растерянно глядел на сержанта.

"Какое тут в степи укрытие, - понял Логунов, - Разве только кювет..."

– Укрой в кювет!

Гогебошвили послушно подхватил лейтенанта Столярова на руки и бережно понес его к кювету.

"Как это так - убило?" - до Логунова только сейчас дошли слова Гогебошвили. Он не раз видел лейтенанта Столярова в бою, ценил его как умного и, что тоже немаловажно, удачливого командира. Не раз попадал лейтенант в сложные переплеты, но не имел ни одного ранения. И вот теперь не в бою, а просто так: ехали, ехали и на тебе: "Лейтенанта убило..." - Прилетел "мессер" и расстрелял на марше. Это было дико, непонятно и неестественно, хотя смертей за последних два года Логунов повидал немало.