Вьетнамский партизан, в августе 1964 г. посетивший Кубу в составе делегации Фронта национального освобождения Южного Вьетнама.

I август 1964 года

просто посвящает эти часы Революции,—он, например, уже несколько лет все отпуска работает здесь же, на предприятии. Кроме того, накопив познания в самых разных областях—ведь у него за плечами уже сколько годков? сколько? сорок девять! —в часы добровольного труда он работает плотником, электриком, водопроводчиком, механиком, маляром. Кроме того, мне очень приятно видеть, что товарищ Арнет человек моего склада—из тех, кому просто больно зря тратить хоть сентаво. (Смех, аплодисменты)-

Вот послушайте, что говорится об этом в докладе проверявших: «Он сложил стены и установил сантехнику в двух туалетах и душевой, сам всё покрасил, и во избежание расходов, которые счёл излишними, не стал брать напрокат строительные леса, а соорудил их сам, используя как опоры бобины от бумаги, на которые положил сверху две доски, на них поставил стол, а на него —лесенку; встав на неё, он мог кистью, привязанной к палке, дотянуться до самого верха стены». (Аплодисменты).

И в этом же духе—вся история тысячи шестисот часов, которые отработал товарищ Арнет.

Мы знаем — и притом знаем по собственному опыту,— что уже двести сорок часов в полгода отработать нелегко, и мы не можем надеяться, что все товарищи дадут такую выработку, хотя у некоторых тоже набирается около тысячи, вот товарищ электрик, товарищ Мануэль Фумеро (аплодисменты), отработал девятьсот один час; но мы хотим, чтобы это служило примером, зажигало энтузиазмом всё больше людей, и чтобы всё больше людей участвовало в добровольном труде.

Еще раз повторю: нам важен не экономический эффект достигнутого; в конце концов всё, чего тут можно достичь в экономическом плане—снижение себестоимости, повышение рентабельности,—всё это только для того, чтобы больше распределить среди вас, среди народа вообще; никому не причитается ни на сентаво больше, чем другому, за то, что он трудится добровольно и отдаёт это усилие коллективу.

Но мы хотим, чтобы усилия регулировались, чтобы побольше людей, которые не могут достичь рубежа в двести сорок часов—это ведь целый месяц нормального восьмичасового труда за полугодие,—тоже могли участвовать в добровольном труде, чтобы движение ширилось, чтобы в каждой отрасли росло количество отработанных часов на человека. Ради чего? Повторю: чтобы каждый обрёл

| наше отношение к труду

более высокое сознание. Ясно, что это дело, полезное для производства своими непосредственными результатами, но также тем, что оно значит как пример, как развитие сознания.

Вот и товарищ Арнет—сошлюсь на него ещё раз—похвастался, что на фабрике, где он работает, уже несколько месяцев нет прогулов. К тому же чистота и порядок на этой фабрике образцовые; она совсем небольшая. Теперь товарищ Арнет, по укоренившейся у нас дурной привычке, недавно назначен начальником цеха: мы сняли замечательного товарища с производства и отняли у него несколько часов на то, чтобы он руководил цехом. Я говорю—укоренившаяся дурная привычка, потому что задача руководства—это конкретная задача, которую надо как следует анализировать и которая не всегда соответствует духу, образу действий, личным склонностям трудящегося-передовика, и есть прекрасные работники, из которых может не выйти хороших администраторов, поскольку это разные задачи: физический труд конкретен, труд руководителя абстрактен. Но, разумеется, о заслугах не спорят; нам важно только одно—чтобы товарищ Арнет и дальше всегда давал другим товарищам импульс к совершенствованию. Товарищ электрик уже сказал мне, что в этом полугодии «потягается» с Арнетом; уж не знаю, не снизит ли Арнет немного темп, сделавшись администратором, но у него уже есть достойный соперник.

А соревнование такого типа ведётся как игра; пусть работа идёт лучше, пусть всё шире становится круг трудящихся, участвующих в общественном строительстве сознательно, ведь каждый отданный ими час труда—сознательный час; другие рабочие часы включаются в механизм устоявшихся общественных отношений и потому это часы более или менее «бессознательные».

Поэтому мы обсуждали с некоторыми министерствами необходимость дать этому делу импульс—конечно, в добровольном порядке, если они согласны. Мы встречались с товарищем Боррего из Министерства сахарной промышленности; с товарищем Ябуром из Министерства юстиции, специально относительно участия в физическом труде, ведь это уже полная связь непроизводительного труда, труда в секторе услуг, умственного труда с трудом производительным. И под началом НТК", которая всё это направляла и возглавляла, мы вчетвером приняли совместное коммюнике.

1) НТК—Конфедерация трудящихся Кубы, единый профцентр страны.

I август 1964 года

В этом коммюнике среди прочего содержится призыв к организациям, которые захотят этого, принять участие в том, что может стать соревнованием или превратиться в соревнование между организациями. Товарищ Боррего, как неблагодарный отпрыск Министерства промышленности", уже бросает вызов своим родителям и создаёт у себя батальоны добровольцев, это — настоящий вызов.

Коммюнике гласит:

«О добровольном труде.

Первое. При социализме непрерывный рост производства материальных благ обеспечивает максимальное удовлетворение постоянно растущих потребностей общества, и для этого требуется, чтобы трудящиеся участвовали в нем с энтузиазмом и решимостью.

Второе. Добровольный труд—это подлинное выражение коммунистического отношения к труду в обществе, где основные средства производства находятся в общественной собственности; это— пример людей, которые привержены делу пролетариев и подчиняют этому делу свое время досуга и отдыха, чтобы самоотверженно выполнять задачи Революции.