команд в целом, а не на выращивание команд личностей. Тормозящий характер этих

пережитков четко выявлялся каждый раз, когда в тех или иных вариан-Гах

составлялась сборная страны. Казалось бы, у нас было сразу несколько команд, а на

сборную не хватало И до сих пор не хватает индивидуальностей, которые были бы

безусловны как кандидаты в сборную. На мой

190

взгляд, в таком случае под именем сборной следовало бы выставлять хорошо

сыгранную команду, усилив ее не более чем одним-двумя игроками из других клубов, а

может быть, даже и не трогая, не перестраивая. Но что в таком случае делать тренеру

сборной, если в дан ном варианте — хочешь не хочешь — главенствующим, лицом

остается не он, а тренер клубной команды? Не самолюбие ли мешало так поступать

тренерам сборной? А может быть, они не делали этого только потому, что даже наши

лучшие клубные команды не, обладали искомой суммой личностей? Не было ли нами в

сильной мере потеряно искусство воспитания личностей? И не пора ли его

восстановить?

Прав был Сальников, когда в статье, напечатанной в «Правде», заметил по поводу

игры лидеров: «...сегодняшнее киевское «Динамо» — это команда, в большом

потенциале которой сомневаться не приходится. И потому бывает странно, как она

искусственно сдерживает темперамент в угоду неоправданному практицизму».

Абсолютно точная формула, распространимая не только на футбол. Да, это именно то,

что разрушительно действует на любое творчество, в том числе и на футбол,—

неоправданный практицизм, некая мещанская деловитость, направленная лишь на

игровой результат, а не на красоту самой игры. Но разве красота игры уже не есть

результат?! Ведь можно некрасиво выиграть, но красиво проиграть, и в таком случае

npo-j игрыш будет более результативен по отношению к бу-| дущему нашего футбола,

по отношению к его зритель-СКОЙ эстетике. Быть красивым — это не хобби футбола,

а его основная обязанность, особенно когда его передают через спутники стольким

зрителям сразу. Но если раньше мы говорили о «страхе проиграть» как о тормозе, то по

отношению к некоторым командам мы можем сказать, что их основной тормоз — это

«страх упустить победу», когда они выигрывают. Как шила в мешке не утаишь, так

вопиюще заметно, что иные команды, забив один или два мяча, полуперестают играть в

гол, все свои усилия направляя на неспортивную перекидку в центре поля, а иногда, на

чужих нолях, даже охотно довольствуются ничьей.

Если сравнить футбол с поэзией, то было бы дико, если бы поэт, написав в середине

начатого стихотворе- \

364

пня одну или две хорошие строчки, потом начал искус-Ственно сдерживать свой

темперамент, с тем чтобы охранить достигнутый результат». Так и в футболе: каждый

гол — это только строчка, а игра — это стихо-i морение в целом, и всю игру, как

стихотворение, надо Писать на зеленой странице футбольного поля, не снижая макала,

иначе и отдельные удачи могут привести к про-Нгрышу. Наши футболисты иногда ради

очковой змеи Внешнего результата, завораживающей их глазками прельстительных и

реальных выгод, «наступают на горло собственной песне» не из-за внутренней

трагедии, а просто-напросто из-за меркантилизма.

Не пора ли и нашим футболистам сыграть «во весь голос»? А ведь они могут. Я

уверен, что силы для игры ВО весь голос» они смогут почерпнуть, как Антеи, в ге-

роическом прошлом нашего отечественного футбола.

Когда-то для того, чтобы выиграть чемпионат страны у московских динамовцев,

ЦДКА надо было забить В ворота сталинградского «Трактора» или пять сухих мячей,

или девять к одному. Армейцы выиграли 5—0. Ходили тогда скользкие слухи о

подкупе, о взаимодого-вореннОСТИ сторон. Но помню рассказ тренера ЦДКА

Аркадьева на одной из встреч с болельщиками: «Все удивляются — почему мы забили

именно пять мячей, а, скажем, не шесть? Да потому, что в мозгу у каждого игрока

горела именно эта цифра «пять». А если бы нам забили ответный гол, ребята бы