– Фред сейчас небось стоит на ушах.

Я наблюдал за Берни. Он начал выравнивать машину. Мы были на высоте около восьмисот футов. Самолет продолжал снижаться. Когда мы опустились до отметки триста футов и я уже мог разглядеть барашки на море, Берни взял курс на Юкатан.

– За это стоит выпить.

– Да, принеси мне кока-колы, – сипло вымолвил Берни.

– И мне тоже, – попросил Гарри.

Я пошел на кухню, открыл холодильник и достал три бутылки кока-колы. Только я начал выламывать лед из формы, как раздался тихий голос:

– Привет, Джек!

Я выронил форму со льдом в раковину.

Этот голос нельзя было не узнать. Чувствуя, как душа уходит в пятки, я обернулся.

С порога кухни мне улыбалась миссис Виктория Эссекс.

Я смутно отметил про себя, что пол дрожит, значит, Берни идет на предельной скорости.

Меня прошиб холодный пот. Сердце пропустило один такт и тотчас понеслось вскачь.

– Удивляешься? – рассмеялась миссис Эссекс. – Ты же сказал, это невозможно. – Она снова рассмеялась. – Такие заявления только подзадоривают меня, ведь ничего невозможного нет… и вот я здесь. Сколько продлится полет?

Я хотел было заговорить, но язык словно отсох, а сердце так частило, что не вздохнуть.

И я немо глазел на нее.

– Джек! В чем дело? Ты не рад?

– Что ты здесь делаешь? – выдавил я.

Ее красивые брови строго сошлись над переносицей.

– Что я здесь делаю? Это мой самолет! Ты что, рехнулся?

– Как ты попала на борт?

– Какая разница? Сказала главному инженеру, что полечу с тобой.

Я вспомнил лукавую улыбку Томпсона.

– Это испытательный полет. – Я уже взял себя в руки и соображал, как быть. – Если мистер Эссекс узнает, что ты была на борту, он устроит страшный скандал. Полет небезопасен.

– Подумаешь! Лейну совершенно не обязательно знать про это. – Она шагнула в кухню. – Неужели ты не рад?

– Но тебя заложит Томпсон!

– Ах, перестань! Он тоже меня боится, как и Джексон. Я спросила, сколько продлится полет?

– Не знаю… часа три.

– Давай обновим кроватку Лейна, желанный мой.

Что касается желаний, в тот миг я не глядя променял бы эту женщину на раковую опухоль.

– Меня послали за кока-колой.

– Неси им кока-колу, а я подожду в своей каюте. – Она погладила меня по щеке. – Нас с тобой ждут новые ощущения.

Я сжался от ее прикосновения, будто попал в объятия смерти.

Она прошла по коридору и скрылась в апартаментах Эссекса. Я лихорадочно думал. В голове роились вопросы и все как один без ответа.

Надо ли говорить Берни и Гарри, что она на борту? Может, повернуть назад? Да как же тут повернешь, если Гарри сказал диспетчеру, что мы падаем? Отступать поздно! Так как же быть? Я представил, какой прием окажут миссис Виктории Эссекс, когда она попадется на глаза тем мексиканским головорезам, и содрогнулся от одной этой мысли. Сам же уговорил Берни не брать с собой Пэм, а она и в подметки не годилась миссис Эссекс. Я предчувствовал, что и Берни и Гарри будет наплевать на ее участь: оба имели основания ненавидеть ее. Но меня-то связывали с ней близкие отношения, и я знал, что не смогу стоять в стороне и спокойно смотреть, как ее насилует шайка разбойников.

Я решил, что, прежде чем обрадовать Берни и Гарри, я обязан предупредить ее, в какую историю она влипла.

Я отнес кока-колу в кабину пилотов.

– Долго же ты ходишь, – проворчал Гарри, хватая стакан. – Пить охота до смерти.

– Извини, провозился со льдом.

– Нам везет, – ухмыльнулся он. – На горизонте ни единого суденышка.

– Берни, как машина? – спросил я, а у самого так и стучало в висках.

Он допил кока-колу и протянул мне пустой стакан.

– Пока работает четко.

Гарри сидел в наушниках: один прижал к правому уху, другой болтался у шеи.

– Фред оповестил военно-морскую базу.

– Прорвемся, Берни? – спросил я.

– Конечно. На такой высоте радар нас не засечет.

– Ладно, управляйтесь тут сами. Пойду-ка вздремну.

– Хочешь опробовать ложе Эссекса? – рассмеялся Гарри. – По-моему, без женщины эту святыню не согреть.

Я утер пот с подбородка.

– Пока, – промямлил я и вышел из кабины. Пройдя по коридору, я свернул в каюту Эссекса. Она лежала на широкой круглой кровати. Натянутая сверху простыня выдавала ее наготу.

– Ну же, Джек, у нас мало времени. – И она протянула ко мне руки. – Остальные при деле?

Я притворил дверь и запер ее на задвижку.

– Ты попала в беду. И я тоже.

Она посмотрела мне в лицо:

– В какую еще беду?

– Ты летишь на угнанном самолете.

Манящие огоньки в ее глазах тотчас погасли. Губы сжались в тонкую ниточку, на лице застыло выражение непреклонности. Недаром она звалась Викторией Эссекс. Самообладание и теперь не покинуло ее.

– Олсон и Эрскин угнали самолет?