отчета. И все эти документы Фаина, как начальник спецчасти в отряде,

завтра с собой заберет, и там, на месте, мы будем с ними работать.

Взамен за проделанную для нас работу главный геолог обратился с

просьбой: на практике задержаться на две недели, потому что заменить

нас с Лешкой некем. По виду своего сокурсника я понял, что он о

просьбе уже знает, понятно что от Фаиночки, и если даже

задерживаться не хочет, то отказом не ответит. Его же сделали старшим

техником, и в отряде можно сказать пасли. Как после такого отказаться!

Мне же, как младшему технику, запросто можно было и заартачиться, в

знак несогласия, с такой вот оскорбительной оценкой труда двух

студентов из одного института и даже из одной группы. Но… Светочка

из моих мыслей не уходила, как и предстоящий ее отъезд из партии.

Редко со мной случается, но сейчас набрался наглости:

«Останусь. Но в пятницу после работы Николай Федорович

должен меня из отряда подбросить в партию, и на субботу дать

выходной!»

Главный геолог с удивлением на меня посмотрел, догадался,

зачем меня в партию потянуло, и деликатно кашлянул:

«Понятно! Вот, оказывается, кто с самой красивой студенткой у

нас по ночам гуляет!» - покачал головой, - «Ребята уж как к ней

подкатывались, и все бестолку!» - принял вид серьезный, - «Ну да

ладно. Сделаем по другому: я в пятницу в отряд поеду, посмотреть что

у вас нового. А обратно тебя прихвачу. И Николая Федоровича

поставлю в известность, что в субботу ты мне нужен в партии».

«Тогда остаюсь!» - ответил с удовольствием. А Лешка с

сожалением вздохнул: знал об отвальной у студенток, а вот попасть на

нее….только через труп Фаиночки. Об этом он промолчал, но когда из

дома главного геолога вышли, претензию мне предъявил:

«Не мог за нас двоих насчет субботы побеспокоиться! С

девчонками и я знаком, с удовольствием бы на отвальной посидел!»

«Посидишь в отряде с Фаиночкой!» - подмигнул я ловеласу, -

«Для девчат ты кусок отломанный, знают, чем ты с ней занимаешься, и

точно мешать не будут. Из женской солидарности!» Лешка не ответил, а

только вздохнул как лошадь. Выразил так свои эмоции. И я тут же

сделал ему ручкой, дальнейшее его присутствие рядом мешало – я

направлялся к общаге женской.

53

Время подбиралось к обеду, и в знакомой комнате девчата давно

были на ногах. Меня тут же усадили за стол, и получил официальное

приглашение на пятничный, как мне объяснили, «девичник» по случаю

окончания практики. И что бы девушку, то-есть Светочку, не таскал всю

ночь вокруг поселка, она, бедненькая, из-за меня так похудела, что они

боятся за ее здоровье. А впереди у всех их, и Светы тоже, почти неделя

работы. Я девчатам что-то отвечал, ничего конкретно не обещая, пока

Света не подошла ко мне, взяла мою руку в свою, и не вывела на улицу.

«Пойдем! А то нам не только гулять, а и целоваться запретят!» -

улыбнулась и прикоснулась головой к моему плечу. От общаги мы

быстренько побежали к дороге на шахтерский поселок. И уже по ней

спокойно пошли шагом.

«Бедненькая худенькая девушка не должна оставаться голодной»,

– огляделся, что бы никто этого не заметил, и…. потянулись друг к

другу. Первый поцелуй после недолгой разлуки. И такой вкусный,

такой волнующий! Наконец отпрянули друг от друга отдышаться.

Теперь я вспомнил, что же хотел Свете предложить:

«Дойдем до Мирного, пообедаем в столовой. Можно пробежаться

по магазинам», - надеялся купить девушке какую-нибудь безделушку,

потому что на вещь серьезную денег не было, - «и можно гулять до

ночи!»

«Как скажешь!» - снова потянулась к моим губам, прижалась к

моей груди своей, упругой, горячей, одурманивающей. Возбуждающей.

Почувствовала, что у меня не все в порядке в нижней половине тела,

осторожно отпрянула:

«Прости! Больше не буду!» - улыбаясь, потащила меня за руку по

дороге.

До шахтерского поселка мы дошли пешком. Парочка попутных

машин была, и они возле нас притормаживали. Но мы начинали махать