наконец в отряд покатили.

«Вчера эти крали на танцах были», - Коля нагнулся ко мне и

тихонько прошептал, - «Полные оторвы!»

Я на оторв глянул – не скажешь, девушки как девушки, ничего

особого. Одна мой взгляд заметила, и ответила смелым своим,

откровенно предлагающим знакомство.

«Видишь?» - расшифровал его и Коля, - «Дружить с тобой

напрашивается!»

Отвечать не стал, на оторв перестал смотреть. Девушки сейчас

меня мало трогали. Тем более новые, со смелыми взглядами.

После завтрака в отрядной столовой, разъехались по рабочим

местам. Сложностей у меня уже не было – так, что-то еще раз

посмотреть, что-то на миллиметровке подрисовать. Но главное в

уточнении уже не нуждалось, подрисовывать приходилось мелочи.

Кайфовая работа, после недавних постоянных сомнений, возникающих

неувязок, сложно объяснимых загадочных проявлений событий

древнейших – миллионы лет назад – времен.

Не очень за день и устал, но после обычной сиесты нашлась

другая работенке: разобраться с материалами к диплому. Взял у Фаины

папку с приготовленными для меня копиями карт, посмотрел что к

66

чему, прочитал текст отчета. И понял, что не все слава богу:

приличного рудного тела, которое в будущем дипломе я должен

разведать, в природе нет. Есть фитюлька, разведки не требующая, ввиду

малых размеров. И что делать? Пошел к Виктору Александровичу на

консультацию.

«А сам рудное тело нарисуй!» - посмеялся старший геолог, -

«Увеличь длину, мощность, ну и содержания металла тоже».

«А если туфту заметят?»

«Кто? Откуда в Москве знают, что у тебя нарисовано? А если и

знают – кому какое дело до твоего рудного тела, главное, что бы ты мог

разведочную шахту запланировать и рассчитать. И потом: ты не

первый, кто так делает. И не последний!» - так вот меня успокоил! Но

подрисовывать руду я отложил на завтра, стало уже темнеть.

До четверга в поле я можно сказать отдыхал – работы оставалось

все меньше и меньше. Зато после нее, пообедав и отдохнув, уходил в

камералку и занимался материалами для диплома. Нарисовал

шикарную руду, вдумчиво переписывал текст отчета, что бы не дай бог

не перепутать, и вставить в него выдуманные мною размеры рудного

тела, и туфтовые содержания полезных элементов. Лешка устраивался

рядом, и тоже работал ручкой. Ему, кстати, для диплома ничего в тексте

и на картах менять не пришлось.

В четверг как обычно откамералили. Свои бумаги – и

миллиметровку, и чистовую схему на ватмане я закончил. И что бы не

сидеть без дела, помогал Лешке доделывать его схему: просмотрели

последний поднятый буровиками керн, посидели над геофизическими

накладками, кое-что на них выделили и на схему перенесли. Для обоих

важно было закончить работу в отряде одновременно, что бы и до

Москвы добираться вдвоем, а не порознь.

А в пятницу весь отряд нахохотался от души. После обеда

появился Уазик, подкатил к крайнему в ряду домику, и из него

выскочил солдат с автоматом. Уазик газанул, и проехал по отряду до

другого его конца, где остановился возле последнего домика, и из него

выскочили двое: солдат с автоматом, и старший лейтенант при

пистолете. Местная публика повылезала из жилищь, и с интересом

наблюдала за развитием событий. Действия же вояк были не совсем

понятны, но отработаны до автоматизма. Первый солдат занял позицию

между рядами домиков и палаток, и приготовил автомат для стрельбы,

наверное на случай, если кто-то из отряда попробует дать тягу. Второй

от машины перебежал к ряду палаток, и медленно пошел, заглядывая в

каждую, и осматривая их хозяев. Старлей тоже самое делал с

домиками. На вопросы – а что случилось – ответа никто не получал.

Опытный Виталий подошел к нам с Лешкой – его домик и наша

палатка стояли напротив - и объяснил:

«Зек сбежал. Вот и ищут».

67

Старлей открыл очередной домик – начальника отряда – и ….