прыгнул в него, хватаясь за пистолет. В следующую секунду из домика

донеслось:

«Стоять! Руки на голову!» - и грохнул выстрел. Солдат,

проверявший палатки, с автоматом наперевес бросился к офицеру на

помощь, отрядная публика на мгновение оцепенела, потом, кто

посмелее, побежал на выручку начальнику, кто потрусливее – остался

на месте, а самые трусливые начали прятаться в палатки и домики.

Я, Лешка и Виталий подбежали первыми, и увидели

потрясающую картинку: напуганный и мало что соображающий

Николай Федорович был повержен на кровать, трясущиеся руки держал

на затылке. А над ним склонился старший лейтенант с пистолетом в

правой руке. Левой он тряс бедного начальника за куртку его черной

робы, и громко требовал:

«Где документы, последний раз спрашиваю!» А солдат с

автоматом наизготовку стоял за его спиной.

«Тттам!» - проблеял Николай Федорович, - и с опаской оторвав

одну руку от затылка, показал ею в сторону соседнего домика-

спетчасти, где обитала Фаина.

«Ребята, это не зек, это наш начальник отряда!» - начал в дверь

объяснять Виталий. Защитники порядка и родины враз к нему

повернулись.

«Не похож на начальника!» - старлей глянул на страдальца с

меньшей агрессией, - «Небритый, оболванен наголо, морда помята,

одежда зековская», - и обернулся к Виталию, - «Документы его найди, а

то тычет рукой в стенку, а на ней ничего, куда можно их положить!»

«Это я мигом!» - Виталик заулыбался, - «Это он не на стенку, а на

соседний домик показывал! Там его документы, в сейфе!»

Через пару минут старлей держал в руках паспорт Николая

Федоровича, и сравнивал фотографию с оригиналом на кровати.

«Похож», - вздохнул с сожалением, - «а я уже обрадовался, что

одного беглеца нашли»,- и уже строго, - «Следить за собой получше

нужно, гражданин начальник! И одежду заключенных не носить!»

Успевшая собраться возле домика публика радостно загудела. Что ни

говори, а Николай Федорович делал много хорошего. Для всех. И

практически ни с кем не ругался, даже если подчиненные малость

перебарщивали с выпивкой. Ну а что суждения о подчиненных, даже и

нелицеприятные, смело высказывает в лицо – так это нормально,

прямой человек, и смелый – это я насчет себя, с головой пустой от

умных мыслей.

Когда все малость успокоилось, когда офицер заулыбался, а

славные защитники родины не замедлили начать разговор с отрядными

девушками и уже пытались Мирненских оторв увести в палатку,

ситуация прояснилась окончательно. Как Виталий и предположил, с

зоны возле Мирного действительно сбежали трое зеков, и теперь вояки

68

их второй день ищут. Заехали и в отряд, а там Николай Федорович, три

дня не бритый, стриженный наголо, и в черной робе. Чем не зек?

Старлей по инструкции и действовал. В общем, насмеялись от души,

гостей накормили, предложили переночевать – и солдаты с надеждой на

командира посмотрели. Но тот праздник для них делать отказался, и

скоро Уазик отряд покинул. Оставив всех, кроме начальника, с

приятными воспоминаниями.

А в субботу Николай Федорович, уже не в зековской форме, а в

приличной одежде, с утра развил бурную деятельность. После завтрака

устроил собрание, и на нем определил, кто после работы должен из

лагеря уехать и назад не возвращаться. Привел убийственный довод: по

ночам уже прохладно, скоро будет и холодно. А потому все, кто в

отряде сидит, а в поле не выезжает, могут работать и в партии. И свои

места в домиках должны освободить, хотя бы для женщин,

занимающих палатки. Правильно решил Николай Федорович! Я его

даже зауважал.

В итоге определилось, кто из отряда уедет – это несколько

женщин, в том числе жена Виталика, и Николай Андрианович, который

давно мог сидеть в партии, но туда не рвался, ради воскресных

рыбалок на озере.

Полевики разъехались по участкам, и вернувшись с работы, по

составленным начальником спискам начали из палаток перебираться в