– Понимаю...
– Линдейл кивнул.
– Жду тебя здесь через неделю.

Парень взял свою шляпу и начал подниматься, но потом вдруг сел, почти упал обратно, в его глазах сверкала нескрываемая тревога.

– Еще одно, сэр, - сказал он, немного колеблясь, - пока меня не будет в городе, просчитывайте каждый свой шаг, будьте предельно осторожны.

– Что ты хочешь этим сказать?
– Линдейл вздрогнул.

– Есть кое-что, что меня беспокоит...
– Райли облизнул пересохшие губы.
– Хотя на сто процентов я уверен быть не могу...

– Что случилось?
– настороженно спросил Джон, чувствуя, как холодеют пальцы.

– Мистер Черрингтон, сэр, - сказал Райли негромко, изучая доски пола под своими сапогами.
– Это не была шальная пуля. Его застрелили из снайперской винтовки, сэр.

– Господи, Райли!...
– выдохнул Линдейл, страшась поверить услышанному. Он откинулся на спинку кресла, закрыв лицо руками и тяжело дыша.

– Почему ты так думаешь?
– спросил он через минуту, все еще не отрывая ладоней от глаз.

– Во-первых, - подчеркнуто спокойно проговорил парень, - мне брат сказал, что во время свалки, он поднял глаза и увидел дуло винтовки в одном из верхних окон. Оно было направлено на мальчишку, а потом резко метнулось в сторону дверей. Это сообщение меня заинтересовало, и я решил проверить. В ту же ночь я помчался в город и пошел к гробовщику поболтать, а когда он пошел на двор, я осмотрел Черрингтона. Пуля застряла под самой кожей на спине, я сделал надрез и вытащил ее. Сорок пятый калибр. Не знаю, но мне показалось, что ею выстрелили из ружья. Вот я и думаю, сэр, нельзя вам расслабляться. Затишье-то мнимое, у меня все шрамы зудеть начинают, как подумаю об этом - верный знак.

– Зачем?
– Линдейл уронил руки на колени и теперь впился в Райли взглядом.

– Похоже, - Райли говорил медленно, взвешивая каждое слово, - есть кто-то еще с той или иной стороны, кто ведет свою тайную игру, если вы меня понимаете.

– Кто?
– голос Линдейла хрипел, он едва смог выдавить это единственное слово сквозь сдавивший горло ком злости.

– Возможно, слухи о парне из Невады имеют под собой некоторую основу, - сообщил Райли.
– Вот и говорю, что пока я не буду прикрывать ваши тылы, будьте осторожны.

"Канзасец, - сверкнули в голове Линдейла отголоски эха, - надо было пристрелить его, пока была возможность. Одной проблемой было бы меньше".

– Спасибо, Райли, - сказал Джон.
– Я буду осторожен. Можешь быть свободен и не беспокойтесь за меня.

Парень встал и направился к двери.

– Райли!
– громыхнул внезапно голос Линдейла. Парень вздрогнул, но не стушевался, а наоборот, обернулся и вытянулся по стойке "смирно", глядя нанимателю прямо в глаза.

– Слушаю, - сказал он.

– Я видел, как ты вытащил Моргана из той заварушки, - медленно проговорил Линдейл, поднимая на парня пронизывающий взгляд холодных глаз.
– Закрыл его собой, если сказать точнее. Однако я позволю себе заметить, что ты превысил свои полномочия. Тебе за этот альтруизм не платят.

– Я не буду оправдываться, сэр, - ответил Райли.
– Свою работу я сделал, и вы сами признали это. Миссис Черрингтон была в безопасности. А Морган... Я обязан ему. Это вопрос чести.

Линдейл кивнул. Его взгляд смягчился, и Райли понял, что снова прошел проверку.

– Понимаю, - сказал владелец салуна.
– Ты отличный солдат, Райли. Можешь идти.

– До следующей недели, сэр, - отозвался Райли и вышел.

Джонатан Линдейл выпил еще. Из-за двери донесся смех. Хозяин заведения должен был бы радоваться победе вместе со всеми, и острая зависть пронзила его, потому что ему совсем не было весело. Странная грусть поглощала его, воскрешая воспоминания. Быть может, если бы он служил только в одном полку, то видел бы меньше, и возможно, было бы легче, но его переводили, перемещали. Джон закрыл глаза, потом снова открыл их. Он помнил капитуляцию смутно, все расплывалось от голода и четырехлетней усталости, рядом с ним шатались или валились с ног истощенные, убитые вестью однополчане, и янки бежали к ним, неся в руках свертки с пайками. Джон помнил, как ожесточенно, с первобытной яростью, придавшей силы, и всепоглощающей болью в груди отшвырнул прочь протянутую руку в синем, сжимающую краюху хлеба и рухнул на колени, отчаянно, будто за последнюю опору в рушащемся мире, цепляясь пальцами за ствол энфилда. В тот момент ему было легче тысячу раз умереть. Линдейл моргнул, поняв, что на мгновение задремал, и огляделся, пытаясь придумать, чем себя занять. Он взял с полки Байрона и попытался читать, но новый взрыв смеха заставил его раздраженно отложить книгу. Джон выпил еще - голова приятно пошла кругом. "Должно быть, - подумал он, - если я окажусь там, среди людей, я смогу веселиться вместе с ними. Все лучше, чем сидеть сычом в этом кабинете". Линдейл встал и вышел в зал. Снова рукопожатия, снова он в толпе... До тошноты знакомые лица кругом. Райли уже исчез. "Единственная приятная физиономия", - машинально подумал Джон.

– Отличный праздник!
– проорал ему в ухо какой-то парень со стаканом в руке, которого хозяин салуна знал в лицо, но не помнил по имени.

– Да, - прокричал в ответ Линдейл, - все просто замечательно! Мы празднуем победу, и пусть небеса содрогнуться! Боб! Еще виски!

Он выдернул из рук бармена бутылку и приложился к горлышку. Индейское виски опалило внутренности, разбегаясь по телу быстрыми колючими ручейками.

– ... Никто из этих крыс даже попытки не сделал защитить свои дома!
– донесся до него обрывок вопля собеседника.
– В отличие от Мертона и Джоунза. Похоже, это были единственные мужики в их компании!..