– Это еще не конец... Но теперь все зависит только от тебя...

В следующую секунду воздух наполнился хлопаньем крыльев, и луна холодно сверкнула на гладком оперении выскользнувшей из узкого жерла пещеры и взмывшей в небо серой совы.

* * *

Линдейл ехал вперед, длинные тени лежали в снегу и в потустороннем лунном свете, воздух, пронизанный им, казалось, был наполнен призраками. Его отец неслышно ехал рядом с ним по хрустящему насту, едва различимый на дрожащих изломах полутени и тьмы, создавая ощущение надежности и безопасности, но исчезнув без следа, как только послышался громкий оклик:

– Кто идет?

Линдейлу почему-то стало не по себе.

– Джонатан Линдейл к мистеру Макклахану, - громко и четко выговаривая слова, ответил он. Клубы синеватого пара вырывались из его рта, будто дыхание мифического дракона.

– А, мистер Линдейл!
– человек материализовался из ночной тьмы.
– Рад вас видеть. Мистер Макклахан послал за вами человека. Он хочет переговорить с вами. Лично.

Последнее слово было произнесено заговорщическим тоном и прозвучало так внушительно, что Линдейл вздрогнул. Он не любил столь многозначительных фраз.

– Послал человека?
– переспросил Джон.

– Да, да, - радостно кивая, сказал часовой, пристраивая ружье на плечо и дуя на замерзшие пальцы. Джонатан глубоко вздохнул.

– Спасибо, парень. Я расскажу мистеру Макклахану, что ты хорошо несешь караул.

Он тронул поводья и поехал мимо, ощущая глубоко в груди легкий холодок. Что-то было не так... Макклахан никогда не приглашал его к себе на ранчо, он всегда передавал поручения с надежным человеком или приезжал лично. Зачем же сейчас приглашать его в дом? Зачем... Линдейл ощущал опасность почти физически, каждой клеточкой своего тела, но где именно ждала его ловушка? Он ехал в логово льва, но его могли выпустить оттуда и пристрелить по дороге в город, стоит лишь на мгновение вздохнуть с облегчением. Что делать?.. Развернуться и уехать, пока не поздно? Это тоже не выход... Тот милый паренек, дувший на свои замерзшие ладони, вполне мог получить приказ стрелять Джону в спину, если тот откажется от приглашения и повернет назад. Что ж, карты сданы, господа... В конце концов кто предупрежден, тот вооружен.

Приблизившись ко второму посту, Джонатан направил коня прямо к костру, возле которого отдыхали только что сменившиеся часовые, потому что ему внезапно захотелось взглянуть на их лица при свете. Люди, сидевшие на корточках возле огня, сжимая в руках кружки с горячим кофе, поднялись ему навстречу. После обмена приветствиями Джонатана опять предупредили, что Макклахан желает его видеть. Вероятно, об этом на "Ленивой М" были осведомлены все... При этом несколько парней спрятали злорадные усмешки, один даже закашлялся в кулак, еще один отводил взгляд каждый раз, как Линдейл на него смотрел, пара других пялились на него: один с сочувствием, другой - с любопытством, а остальные выглядели абсолютно равнодушными. Кофе не предложил никто. Когда Джонатан тронулся дальше и выехал на прямую утоптанную тропу, ведущую к "Ленивой М", пошел небольшой снег, ветер усилился и, зло тявкая, порывами кидался на всадника, покалывая кожу шеи и лица тысячами мельчайших иголочек. Подъехав к вырубке, окружавшей дом Макклахана, он вздрогнул и натянул поводья, остановив коня под согнувшимися от налипшего на них снега ветвями деревьев, которые переплетались в ледяную лепнину на сводах ледяного дворца, потом поглядел на здание. Прошло ужасно много лет с того времени, когда он был здесь в первый раз. Старая хижина, где когда-то он жил с отцом исчезла без следа, но дом, который строил Джон Линдейл - старший, все еще стоял. Тот же крепкий фундамент: за столько лет - ни единой трещины; тяжелые бревна плотно пригнаны друг к другу... Да и вырубка, не дававшая никому приблизиться незамеченным, была идеей человека, не однажды сражавшегося за землю, а не парня с востока. Линдейл - старший так и не достроил свой дом, хотя сделать оставалось совсем немного, за него работу закончили руки его врагов. Джонатан смотрел на здание, редко моргая, чтобы сбросить с ресниц налипший снег. Люди рождаются, живут и исчезают, а земля остается, сколько бы за нее не было пролито крови. "Отец, я вернулся домой", - захотелось ему сказать. Но говорить было некому, Линдейл был один в тихом скрипе деревьев под ветром и безмолвии бесчисленных шорохов ночи. Да и зачем? Где бы он ни был сейчас, Джонатан Линдейл-старший знал все и так.

Джон стянул перчатки и, сунув их в карман, медленно зарядил револьверы: "рут-и-маклахан", два сорок четвертых, и винтовку, всегда ожидавшую своего часа в чехле у седла. На веранде, в свете подвешенных под крышу фонарей он видел еще двух человек с оружием. Оставалось лишь пересечь открытое пространство и войти в дом. Что ж, пока он еще жив, а это значит, что Макклахан действительно желает поговорить и эти двое не пристрелят его, как только опознают. Да, солдат был прав: времени всегда чертовски мало... Никогда не хватает. Когда Джон лез в логово человека со шрамом, все было рассчитано, и он был уверен в себе. Или, быть может, это его боль притупила страх, а может, он тогда был слишком молод. Линдейл не боялся Макклахана, не боялся смерти, но он был старше, чем тогда, наверное, причина в этом... А может, просто не хотел проиграть... Неважно! Джонатан Линдейл мотнул головой и галопом погнал вороного к дому, оставляя за собой шлейф сверкающей снежной пыли. Смешанный с густеющим снегом ветер хлестал в лицо, но через некоторое время Линдейл преодолел сопротивление стихии и, спешившись, привязал вороного под навесом, растер его бока пучком соломы из подвесной кормушки и, перекинувшись парой слов с охраной, прошел в дом. Один из стражников последовал.

– Я провожу вас, - то же нездоровое любопытство блестит в глазах. Линдейл молча пошел за ним в гостиную. Вот как оказывается выглядит внутри его дом... Когда он только строился, отец вечерами рассказывал сыну о расположении внутренних помещений, мечтал, как обставит комнаты, и раз за разом вычерчивал углем планировку на шершавой доске, заменявшей им крышку стола. На мгновение перед глазами Джона возникла эта картина в мельчайших деталях. Он мотнул головой. Неважно. Он поднял глаза и увидел открытую дверь. Губы охранника шевелились, не издавая звука, в глазах - животное любопытство, больше - ничего.

– Мистер Линдейл, входите. Мы пришли, - по его тону Джонатан понял, что он повторяет эти слова ни в первый раз.

– Извините, я задумался, - кивнул Линдейл и вошел, специально захлопнув за собой дверь перед носом парня. Тот, конечно, надеялся, что останется щель, куда можно будет подглядеть, но что поделаешь! Хозяин салуна оказался в довольно просторной гостиной, заставленной мебелью, но вместо Макклахана его ожидали там еще трое с ружьями. Джонатан невольно поймал себя на мысли, что все эти парни очень похожи - как злобные цепные псы, натренированные убивать за хозяина, и он был по сути одним из них с той лишь разницей, что тут примешалась волчья кровь. Он всех их знал в лицо, а кое-кого по именам, и наемники его тоже знали, но это не означало, что они не разорвут его, стоит только Макклахану щелкнуть пальцами. Один из них преградил дорогу, кажется, его звали Боб.

– Мистер Макклахан хотел меня видеть, - устало, но твердо произнес Джон. "Некоторые люди так и гуляют в городе, - думал он.
– Сколько же их еще на ранчо, тех, которых я не видел?"

– Прошу прощения, мистер Линдейл, - вежливо произнес Боб; он улыбался, но в глазах горели красные кровожадные точки, - но вам придется сдать оружие.

– Мне?
– Линдейл вздрогнул и, вскинув брови, холодно отчеканил: - Мистер Макклахан посылал за мной, спросите его сами.

– Мы просим прощения, сэр, - в этом "мы" слышалась скрытая угроза.
– Мы знаем об этом, но мистер Макклахан велел также, чтобы никто не входил с оружием в его кабинет.