– Перевозчики ваши драгоценные постарались, - буркнул я. – Вы бы им зарплату, что ли, урезали…

– А они натуры тонкие, творческие, я бы даже сказал. Их легко из себя вывести, особенно Гармогена Галактионовича. Сказали, что давно у них не было такого беспокойного пассажира.

– Это они мне нервы потрепали. Никакого достойного обращения с такой выдающейся личностью, как я.

– Боюсь, тебе придется к этому привыкнуть, - невесело покачал головой мужик, и снова затянулся из трубки. – У нас тут такое место, что амбиции свои попридержать надо. Если ты понимаешь, о чем я, - шёпотом добавил он.

– Не понимаю, чего вы от меня хотите, - заявил я, и развалился на зелёном кожаном диване.

– А ты вспомни, Эд, что было перед тем, как перевозчики посадили тебя в машину, - мягким голосом подсказал мистер Красная Бабочка.

– Что было, что было, - разозлился я. – Я попал в страшную аварию. Чудом выжил. Вы за это меня сюда притащили?

Мужик посмотрел на свечу, все ещё стоявшую перед ним, несмотря на то, что были зажжены электрические лампы. Пламя горело ярко и ровно, и я невольно сам задержал на нём взгляд, обратив внимание, что свеча была чёрной.

– Ты бросил девушку умирать в машине, - тихо произнёс мужчина.

Что? Откуда этот козёл знает?

– У меня не было выбора!
– гаркнул я. – Либо погибла бы только она, либо мы оба. Может она вообще потом не выжила! Какое тебе дело?

– Как маленький трусливый поддонок, ты полез к выходу, - продолжал Красная Бабочка, не отводя взгляда от свечи. – Ты даже не колебался. Как червяк, ты цеплялся за свою никчёмную жизнь.

– Зачем вы говорите мне всё это?
– закричал я.

Я даже сам не заметил, как перешёл на «вы». И с кем? С каким-то странным полусумасшедшим мужиком в секонд-хендовских шмотках, который весь целиком и шнурка на моем кроссовке не стоил.

– Я не виноват в её смерти! Не виноват!

– Виноват, Эд, виноват, и сам это знаешь, - покачал головой мужчина.

Вообще-то это невежливо. Пусть хоть посмотрит на меня. Почему он, как заворожённый, глядит на свою дурацкую чёрную свечку? И почему у меня так вспотели ладони. Мне страшно.

Боже мой, как же мне страшно. Ещё страшнее, чем в мёртвом Макдональдсе. Нет! Пусть не глядит на меня. Не надо!

Ведь я знаю, когда он переведёт свой взор на меня, в его зрачках отразится огонь адского пламени!

Но ведь я действительно не виноват! Да любой бы поступил так на моём месте! Или тут все такие правильные собрались?

– Эта авария произошла только по твоей вине. Из-за твоей наглости. Из-за твоей самонадеянности. Ты ведь выпил вина, Эд.

– Да что там этот бокал вина, - рассмеялся я. – Да сделайте тест, если хотите! Этот бокал выветрился уже через полчаса.

Бред! Какой же бред все то, что он пытается мне загнать! Ещё виноватым меня хочет сделать…

– Ну, подайте на меня в суд, если хотите, - ухмыльнулся я, немного расслабившись. – Только учтите, что любой суд оправдает меня. Ваши претензии, дядечка, и яйца выеденного не стоят.

– Ты прав, Эд, - кивнул мужчина. – И именно поэтому ты здесь.

Он резко перевёл на меня свои странные золотистые глаза, но я был готов и ответил ему насмешливым взглядом.

– Где здесь? За МКАДом, что ли?

– Неужели ты ничего не понял, Эдди? – поинтересовался мужик с любопытством. – Неужели история с Макдональдсом ничему не научила тебя?

Белый пепел, засыпающий кофейные столики, прыщавый кассир с оттопыренными ушами, и клокочущий голос мужчины: «Это трасса И-51, малыш. Это место мёртвых»… О нет, я не забыл. Я хорошо помнил все, что произошло в том зале, но мой мозг отказывался верить в то, что все это было на самом деле. Возможно, это был шок после аварии, возможно. перевозчики незаметно впрыснули мне наркотик, вызывающий такие правдоподобные галлюцинации… Но я не мог верить. Я не мог смириться.

– Я кое-что покажу тебе, Эд, - неожиданно произнёс мужчина и поднялся.

– Ага, счас прямо, так и пошёл, - я хотел, чтоб голос звучал как можно наглее и независимее, но, кажется, получилось с точностью наоборот.

Нахлынувшие воспоминания терзали меня, вернулась головная боль…

– Голова болит? – с сочувствием произнёс Красная Бабочка.
– Ничего, скоро должно пройти! Это последствия трассы. Обычным людям нельзя там долго находиться. Мне иногда кажется, что она сама – живое существо. Не совсем живое, конечно, но думающее и чувствующее. По крайней мере, меня она к себе не подпускает.