Все время Николай ходил хмурый и злой - в декабре все его письма остались без ответов. Напрасно он два-три раза на день спрашивал у дежурной по общежитию, нет ли ему письма, и уже подумывал на зимних каникулах съездить к Даше, узнать, в чем дело.

Василий, наблюдая, как Николай томится в ожидании писем, как-то на память прочел из «Евгения Онегина»:

«Мой бедный Ленский!

Изнывая, Недолго плакала она

Увы, Невеста молодая

Своей печали не верна.

Другой увлек ее вниманье,

Другой успел ее страданье

Любовной лестью усыпить…»

Николай вдруг изменился в лице.

–  К чему ты это?
– хмуро спросил он.

–  Сам понимаешь, к чему, - с улыбкой ответил Василий и вдруг поймал себя на мысли, что он скорее злорадствует, чем сочувствует товарищу.

–  Нет, Даша не такая, - в раздумье сказал Николай. Стихи произвели на него тягостное впечатление. С тех пор, как Даша перестала отвечать на его письма, к нему не раз закрадывалась мысль, что она, может быть, полюбила другого. Но легкомыслие и измена как-то не вязались с Дашей.

Сейчас он живо представил себе стройную, черноглазую улыбчивую девушку в синем комбинезоне и беленькой косынке, вечера, проведенные с Дашей. Тогда он верил, что она любит его. Но потом Даша не пожелала, чтобы он остался с нею, хотела уйти с вокзала, не попрощавшись с ним… А теперь перестала отвечать на письма. Неужели между ними кто-то встал? Зачем же тогда она писала такие хорошие письма? «А вдруг у Даши… будет ребенок?» - как-то неожиданно пришла ему догадка. Нет, она сообщила бы ему об этом.

Чем больше Николай думал о Даше, о ее странном молчании, тем оно непонятнее и загадочнее становилось для него.

Однажды после занятий по дороге в общежитие Николай сказал Василию:

–  Сегодня обязательно получу письмо.

–  Предчувствие?
– спросил Василий.

–  Не знаю. Может быть.

Незаметно для себя он ускорял шаг, и Василий едва поспевал за ним.

В общежитии дежурная Константиновна, приветливая старушка, загадочно улыбаясь, сказала Николаю:

–  Ну, парень, танцуй.

–  Письмо?
– Николай весь просиял, глянул на Василия.
– Я же говорил тебе, - и принялся перед дежурной бойко выстукивать чечетку.

–  Ну, хватит, хватит. Получай свою цидульку, - смилостивилась Константиновна.

Николай схватил конверт и в порыве радости поцеловал старуху.

–  Видно, от зазнобушки, - сказала Константиновна.
– Молодежь…

Прыгая через ступеньки, Николай помчался по лестнице на третий этаж. Когда Василий вошел в комнату, Николай в шапке и пальто сидел на кровати, вертя в руках нераспечатанный конверт, как бы не решаясь вскрыть его. Лицо у него было встревоженное, в глазах недоумение и разочарование.

–  От нее?
– спросил Василий. Николай дернул левым плечом.

–  В том-то и загвоздка, что не от нее. Почерк незнакомый. И адреса обратного нет, - досадливо сказал он.

Николай осторожно вскрыл конверт, извлек письмо. Василий наблюдал за ним. Вот у Николая испуганно поднялись брови. Как бы не веря своим глазам, он снова посмотрел на адрес конверта. Лицо его стало жалким.

–  Что она пишет?
– участливо спросил Василий.

–  Ничего особенного, - ответил Николай несвоим голосом. Встал, сунул руки в карманы пальто и принялся беспокойно ходить по тесной комнате, задевая ногами то стул, то койку. Лицо его было мрачным, глаза блестели лихорадочно.

–  С Дашей что-нибудь случилось?
– спросил Василий.

Николай молча еще раз прочел письмо, порвал на клочки, открыл форточку и выбросил вон. Ни слова не сказав, вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Василий терялся в догадках. Не иначе, что-то случилось с Дашей. И Василий уже пожалел, что отпустил Николая одного, зная его горячий характер. Ясно было то, что Николай получил очень неприятное известие о Даше. Но где он бродит до такого позднего часа? Уже начало второго. Василий подумал: не отправиться ли на поиски товарища? Но где его искать, Москва большая. Разделся и лег спать.

Утром Василий увидел Николая, нервно шагающего по комнате. У него были красные глаза с припухшими веками, видно, не спал всю ночь.

–  Николай, это не по-товарищески, - с обидой сказал Василий.

Николай резко повернулся к нему.

–  Что не по-товарищески?

–  Что с Дашей?

Николай молчал. Василий знал, что сейчас с ним говорить бесполезно. Посмотрел на часы: они опаздывают на занятия. Вскочил с постели, принялся торопливо одеваться.

–  Однако скрытный же ты.