Нюра насмешливо глянула на Дашу и, лукаво подмигивая девушкам, пропела:

Куда Даша денется,

Если Коля женится?

–  Отстань, Нюра, - сердито ответила Даша, нервно теребя конец косынки.

–  Ну-ка, дай послушаю твое сердечко, - не унималась Нюра.

Девушки засмеялись. Это еще больше обидело Дашу. Кусая губы, она молча отошла от них и направилась к выходу с перрона.

Николай заметил удаляющуюся Дашу, и сердце его дрогнуло. Растолкав ребят, бросился ей вдогонку.

–  Даша!

Она не оглянулась, только ускорила шаг, вот-вот побежит. Николай догнал ее у самого выхода с перрона.

–  Даша!

Она остановилась, опустила голову, чтобы он не видел ее глаза, полные слез.

–  Дашенька, родная, скажи только одно слово, и я останусь.

Она подняла голову. В ее взгляде были боль и тоска.

–  Не надо этого, - сказала она и улыбнулась сквозь слезы.

Николай взял ее за руки. В это время раздался свисток паровоза. На перроне движение, суматоха. В эти последние минуты прощания и Николаю и Даше казалось, что за два месяца знакомства они не сказали друг другу и сотой доли того, что надо было сказать.

–  Ты опоздаешь. Беги!
– выговорила она.

–  Это твое последнее слово?

–  Буду ждать.

–  Эх, - вырвался у Николая не то вздох, не то стон. Поцеловав Дашу, он бросился было к вагону, остановился, хотел еще что-то сказать, но махнул рукой и побежал дальше. Даша смотрела ему вслед.

ССОРА

Василий Торопов и Николай Горбачев учились по-разному. Николай каждый закон, каждую теорему старался осмыслить практически. Если он не мог сделать каких-то сопоставлений, найти примеров из практики, то закон или теорема оставались для него добросовестно заученными, но неразгаданными иероглифами. Василий в этом составлял полную противоположность своему товарищу. Он не искал сопоставлений и примеров из жизни, не задумывался, как сможет знания, полученные в институте, использовать в своей практической деятельности. И всегда легко усваивал материал.

На втором курсе на Василия обратили внимание не только студенты, но и преподаватели. Кое-кто смотрел на него как на будущего ученого, пророчил ему аспирантуру. Однокурсники часто обращались к нему за помощью. Кто-то из девушек бросил фразу «Вася Торопов - ходячая энциклопедия».

Все это приятно дурманило Василию голову, льстило. Он начал мнить себя человеком незаурядным.

Николай раньше других заметил, что у его товарища от успехов начинает кружиться голова, и он искал повода поговорить с ним об этом. Повод нашелся скоро. Николаю не давалось уравнение, он обратился за помощью к Василию.

–  Я дома еще предупреждал тебя, что нам нужно тренировать не бицепсы, а интеллект, - поддел Василий.

Николай криво усмехнулся.

–  Это что, упрек?

–  Да, если хочешь, упрек. На каникулах ты увлекался рекордами, любовными делами, а в учебник не заглянул ни разу. Вот оно и трудно для тебя решить пустячное уравнение.

Николая обидели не столько слова Василия, сколько тон, каким они были сказаны.

–  Не слишком ли ты мнишь о себе?

–  Я говорю то, что есть на самом деле.

–  А так ли оно на самом деле? Вчера ты сказал мне, что Журавлева - торичеллиева пустота, Иваненко - тупица, Колесников - профан. Ты плохо думаешь о людях. Все они, как и я, середнячки. Не всем же с неба звезды хватать, - сказал Николай.

–  Кто же вам мешает быть отличниками? Общественная работа? Любовные дела? Подсчитай, сколько драгоценного времени ты тратишь на письма к Даше.

Василий и сам не понимал, почему с его языка срывались колючки, если речь шла о Даше. Он всегда с иронической улыбкой наблюдал за тем, как Николай вдохновенно строчил ей письма.

–  Не хочешь ли ты сказать, что мы умственно ограничены и нам не место в институте?

Василий в предчувствии ссоры насупился.

–  Ты передергиваешь мои слова.

–  Как же иначе можно понимать твои характеристики товарищей? Или ты не знаешь, что Наташа Журавлева всю войну работала на оборонном заводе токарем, училась в вечерней школе? Светлана Иваненко три года на фронте была санитаркой. А я знаю, что такое быть санитаркой в бою. Она имеет два ранения. Колесников командовал пулеметным взводом. У него сквозное ранение в грудь. Меня возмущает твое пренебрежение к людям. Все они ведут общественную работу.

–  У нас вуз инженеров, а не общественных деятелей,- заметил Василий.
– Для нас учеба прежде всего, а не упражнение в ораторском искусстве.

–  По-твоему, для студента общественная работа, если не вредна, то бесполезна?

–  Некоторые тупицы потому и стали активистами, что не способны хорошо учиться. Пробел в знаниях они пытаются восполнить активностью. Как же! Разве у беспартийного профессора поднимется рука поставить активисту неуд, - едко сказал Василий.

–  А ты знаешь, сколько времени у них отнимает эта работа? Их избрали наши же товарищи.