Дашу почти силой заставили выпить рюмку ликера, потом коньяку. Она быстро опьянела, сидела за столом раскрасневшаяся, смеялась по каждому поводу. Теперь ей казалось, что все люди добрые, а Лидия права по-своему: надо уметь устраивать свою жизнь. В жизни так много прекрасного, соблазны на каждом шагу. Лидия умеет жить, а вот она, Даша Ракитина, глупая идеалистка. Связала себе руки ребенком. Ведь советовали же ей… Кто оценит то, что она честно трудится на заводе, вечером усталая спешит в школу, недосыпает, живет в своей каморке схимницей, экономит каждую копейку, чтобы сводить концы с концами.

Дашу настойчиво угощали то ликером, то мадерой, а она не находила в себе настойчивости отказываться. В глазах все двоилось, и это ее забавляло. Рядом с нею сидел Жорж и под столом пожимал ей руку, а она весело смеялась. Даша не замечала, как Лидия перемигивалась с Жоржем, о чем-то шепталась с ним. Не заметила даже, когда та исчезла из комнаты. Перед собой она, видела румяное лицо Жоржа, он что-то говорил ей, она что-то отвечала ему, не слыша собственного голоса. Потом Даша танцевала с ним, он держал ее за талию, и ей было приятно чувствовать силу мужских рук. Затем все помутилось в голове. Она пришла в себя на кровати хозяйки, и не могла понять, почему ей больно заламывают руки.

–  Вы с ума сошли. Я кричать буду. Пустите!

Он зажал ей рот. Она укусила его руку.

–  Чертенок упрямый, - сказал он, дуя на укушенную руку.

Даша вскочила с кровати, заметалась по комнате в поисках своего пальто. Ноги плохо слушались ее, казалось, что под нею пол ходит ходуном. Отыскала пальто, но не могла в спешке попасть в рукав. Жорж подскочил к ней, хотел остановить.

–  Пустите! Вы не посмеете… Бессовестный! Думаете, что вам все позволено, - говорила Даша, решительно сопротивляясь. Но он усадил ее на кровать рядом с собой.

–  Послушай, Даша, ты ведь не девочка, - убеждал он.
– Тебе нужно денег? Пожалуйста!
– он вынул из кармана пачку денег и протянул ей

Даша резко отстранила его руку.

–  Не надо мне ваших денег. Пустите!
– крикнула она

–  Разве тебе в таких нарядах ходить?

–  Я не продаюсь за тряпки!
– Даша вырвалась, подбежала к тахте, схватила на руки спящего сына. Мальчик заплакал. Жорж попытался было отнять у нее ребенка.

–  Не подходите!

Даша сразу отрезвела. Глаза ее сверкали, как у затравленного, очень злого зверька, которому отчаяние придает большую силу сопротивления. И Жорж понял, что деньгами и посулами испортил все. Растерянно улыбнувшись, он мягко сказал:

–  Я пошутил, девочка.

–  Вы - хам!
– Даша повернулась и выскочила из комнаты

Она почти не помнила, как добралась до общежития. Уложив ребенка спать, села к столику, зажав ладонями виски. Ей казалось, что комната качается, вот-вот рухнет потолок, стены.

–  Я пьяна. Ну и пусть. Всем можно, а мне нельзя? Я взрослая, и мне все можно. Все!
– и она вдруг разразилась нервным смехом. Чему Даша смеялась, она и сама не знала. Потом так же неожиданно оборвала смех, задумчивым взглядом окинула комнату.

Ей стало плохо, и она легла в постель совершенно разбитой и больной. Утром вышла на работу вялая, обессиленная, с тяжелой головной болью. Работа валилась из рук. Станок все время разлаживался, и она не могла его настроить. Ушибла до крови руку. Шум механического цеха утомлял ее, запах машинного масла вызывал тошноту. Смутно припоминался вчерашний вечер.

Через два дня после попойки у Лидии Даша вернулась вечером из школы, покормила сына, только уложила его спать и не успела раскрыть учебник, чтобы на завтра приготовить уроки, постучали в дверь. Она подумала, что пришли Валя с Верой, - они часто навещали ее.

–  Можно, - обрадованно ответила Даша. Дверь тихонько растворилась, и в комнату вошел…

 Жорж в том же макинтоше и шляпе. В руке он держал сверток. Даша испуганно вскочила с табурета, уставилась на него широко раскрытыми глазами. Он улыбнулся.

–  Добрый вечер, Даша.

Она так растерялась, что не знала, что говорить, как вести себя.

–  А я был в ваших краях. Зашел, можно сказать, на огонек. Почему не проведать знакомую? Тем более, вы приглашали к себе в гости, адрес мне дали, - сказал он, стоя у двери.

–  Я приглашала вас?!
– удивилась Даша. «Неужели я спьяна могла сделать это?» - подумала она.

–  Разве вы не помните? Мы танцевали…

Лицо Даши залилось краской стыда. В памяти мелькнули обрывки смутных воспоминаний, как он под столом пожимал ей руку, как он держал ее за талию, когда они танцевали, а потом больно заламывал ей руки, предлагал ей деньги… Смешанное чувство стыда и обида охватили Дашу.