Юлия вздрогнула. Конечно, она отдавала себе отчет в том, что ночные визиты Карла к ней служили не для того, чтобы доставлять ей радость. Он думал только о себе, и, конечно же, она знала, что ему нужно обзавестись с ее помощью наследником. И, хотя его домогательства в последнее время стали более редкими, не совсем ясно было, почему она до сих пор не забеременела. При этой мысли Юлия почувствовала комок в горле. Она ничего не могла понять. Если сходились мужчина и женщина, то это ведь должно было неотвратимо когда-нибудь привести к появлению детей. По крайней мере, так она до сих пор думала. Почему и как могло получиться, что именно ей не удавалось забеременеть, Юлия не знала. Неужели причина действительно в ней? До сих пор Юлия никогда не сомневалась в своей женственности, и, казалось, была вполне здоровой. Или же нет? Она не знала, как проявляется беременность. Когда-то София сказала ей, что несомненным признаком является отсутствие месячных. Юлия, однако, не заметила никаких изменений в этом отношении. У нее в душе накопилось много вопросов, которые буквально жгли ее, а рядом с ней не было никого, кому можно было бы довериться. Она чувствовала себя бесконечно одинокой.

Женщина отогнала эту мысль и сосредоточилась на детях рабов. До тех пор пока она не может заниматься собственным ребенком, она могла бы с успехом и удовольствием посвящать себя детям рабов. И, может быть, благодаря этому ей удастся установить контакт с женщинами-рабынями.

Уже на следующий день Юлия пешком отправилась в поселение рабов. Ей было все равно, увидят ее надсмотрщики или нет. Юлия надеялась, что сможет объяснить Карлу причину своей отлучки, если возникнет такая необходимость.

Кири озабоченно шла следом за своей миси. Девочка уже знала: все, что делает ее миси, в случае чего отразится на ней. То, что миси сейчас так интересуется детьми-рабами, Кири не нравилось. Она знала, что это не понравится и масре Карлу.

Юлия направилась к Муре. Рабыня была удивлена, однако не стала возражать против ее присутствия. То, что желала миси, следовало выполнять беспрекословно.

Юлия заметила удивление негритянки и дружески улыбнулась ей. Однако она не стала ничего объяснять Муре, а вместо этого сосредоточила внимание на детях. Юлия знала, что нужно сначала завоевать доверие детей, в конце концов, ведь они переняли у своих родителей страх перед белыми людьми. Еще до того, как ребенок-раб научится ходить, его уже обучали опускать глаза, если к нему приближался белый человек.

Стайка детей мгновенно замолчала, когда Юлия как ни в чем не бывало села рядом с Мурой и кивком головы дала понять, что не собирается им мешать. Мура, помедлив, продолжила работу. Сегодняшний урок тоже был посвящен плетению циновки. И только тогда, когда Юлия взяла плетение в руки и попыталась делать такие же петли, лед тронулся. Дети хихикали, стараясь своими маленькими пальчиками придать нужное направление неумелым пальцам Юлии. Мура, казалось, не знала, удерживать ли своих подопечных или терпеть возрастающее любопытство Юлии. Поначалу она бранила детей за то, что они слишком близко подходят к миси. Юлия, однако, снова и снова ободряюще улыбалась рабыне и даже усадила к себе на колени одну из маленьких девочек. Она не испытывала страха от соприкосновения с детьми и надеялась, что дети, да и сама Мура, перестанут ее бояться.

Они долго сидели вместе и плели циновку, которая удлинялась сантиметр за сантиметром. И лишь когда вечером в поселок вернулись полевые рабы, а дети постепенно друг за другом стали исчезать в хижинах своих родителей, Юлия тоже встала и попрощалась с Мурой.

— Я надеюсь, мне можно будет прийти к вам снова? — спросила она, улыбаясь.

— Миси может приходить в любое время, — сияя, сказала Мура, и при этом забыла опустить глаза.

— Ты сошла с ума? Ты сидишь вместе с рабами? — Карл разбушевался, когда, вернувшись из города, узнал от своих верных надсмотрщиков, что делала его жена во время его отсутствия.

Они сидели за столом. Карл от злости опрокидывал в себя один стакан драма за другим. Это был уже третий или четвертый. Айку не уставал снова и снова наполнять стакан своего господина.

— Прекращай это! Я не хочу больше видеть тебя в поселке рабов! — орал Карл, злобно глядя на жену.

— А иначе что? — прервала его Юлия твердым голосом. Она боялась такой реакции мужа, однако ей надоело, что с ней обходятся, как с узницей. — Ты прикажешь привязать меня к дереву и выпороть плетью?

Она сердито бросила салфетку на тарелку. У нее снова пропал аппетит.

Карл покраснел от злости. Затем на его лице вдруг появилась подлая улыбка и он угрожающе наклонился к Юлии.

— За это будет расплачиваться твоя Кири. Для тебя ведь важно, чтобы она не пострадала, не так ли? Так что будет лучше, если ты не станешь меня сердить.

С этими словами он встал и бросил злобный взгляд на Кири, которая стояла у двери, где была обязана ждать свою хозяйку во время ужина.

— Ты согласна со мной, девочка? Ты уж проследи, чтобы твоя миси не наделала глупостей, — с издевкой произнес Карл, прежде чем выйти из комнаты.

Потрясенная Юлия осталась сидеть за столом. Кири стояла, опустив глаза, и тихо плакала.

Конечно, Юлия не хотела подвергать Кири опасности. В конце концов, она ведь обещала ей защиту и до сих пор ей это неплохо удавалось. Ее рабыню больше ни разу не привязывали к дереву. Но Юлия не знала, что будет, если Карл станет допрашивать Кири. Девочка вряд ли решится солгать своему масре.

Однако сам Карл подсказал Юлии решение. Его отсутствие со вторника по четверг давало ей определенную свободу. Таким образом, Юлия в среду с утра отсылала Кири к Амру, а та, в свою очередь, говорила Муре привести детей до обеда в сад возле дома. Там, в тени больших деревьев манго, они встречались с Юлией. Здесь малыши были в безопасности от надсмотрщиков, которые в рабочее время редко могли отлучаться с полей или даже появляться возле дома. Амру и других домашних служанок Юлия не боялась. Амру заботилась о том, чтобы никто из рабов не видел, что там происходит.