– Договорились, - хмыкнул я, довольный исходом беседы.
– Но раз уж об этом зашел разговор... хочу уточнить: я могу на всех ваших занятиях безнаказанно пользоваться вашей мебелью, графиня?

Она спокойно кивнула.

– При соблюдении моих условий - да.

– Благодарю вас, - совершенно искренне ответил я и, подметив, как в дверь робко заглядывают подоспевшие из столовой однокурсники, торжественно пообещал: - Даю слово, что на ваших занятиях острот в свой адрес вы не услышите.

Ларисса де Ривье снова усмехнулась.

– Все же вы наглец, Невзун... но я прощаю вам эту дерзость. Что-то мне подсказывает, что даже такое обещание - весьма серьезная уступка с вашей стороны... проходите, господа!
– обернувшись к дверям, повысила она голос и отступила к доске, перестав обращать на меня внимание.
– Занятие начинается, и я не советую вам опаздывать на него, топчась снаружи, как бедные родственники.

– Простите, госпожа магесса, - тихонечко уточнил я.
– А что, если бы они были богатыми родственниками? Да еще и не вашими?

– Невзун, вы же обещали!
– сердито прошипела графиня.

– Так ведь занятие еще не началось, - обезоруживающе улыбнулся я, а когда снаружи прозвенел мерзкий колокольчик, выразительным жестом захлопнул рот и поспешно плюхнулся на мягкое кресло, всем видом изображая покорность.

Она несколько мгновений сверлила меня подозрительным взглядом, особенно когда я примерно сложил руки на столе и вперил отсутствующий взгляд над головами торопливо рассаживающихся адептов. А затем, все еще сердясь на эту невинную шалость, с недовольным видом обернулась к классу.

– Добрый день, адепты. Следующие два с половиной часа мы посвятим изучению магии Огня... а если повезет, вы даже сможете увидеть, как она работает... скажем, на каком-нибудь особо говорливом добровольце.

Я заинтересованно дернул ухом, прямо-таки чувствуя на себе многозначительный взгляд преподавательницы, но рта мудро не раскрыл. И вообще, сделал вид, что меня тут нет. Только после этого она успокоилась, расслабилась и, убедившись, что сделка все еще действительна, приступила к собственно уроку.

Свое обещание я сдержал - не произнес во время занятия больше ни слова. Но особого труда это не потребовало: урок был чисто ознакомительным, так что опрос не проводился. Зато "домашкой" милейшая леди де Ривье наградила нас так, что я только диву дался - если готовиться как положено, надо до утра проторчать в книгохранилище, чтобы составить более или менее приемлемый доклад.

Впрочем, мне это все равно не грозило - пара по Огню была на сегодня последней, так что, когда впечатленные рассказом графини адепты поплелись за книгами, я, прекрасно помня о "наказании", бодро отправился в Лечебницу, с аппетитом поедая заранее припасенный пирожок.

Выделенное под лечебный корпус здание располагалось в самом конце громадного парка, окружающего учебные корпуса и жилые башни. Низенькое, мрачновато-серое и одноэтажное, оно, тем не менее, внутри было гораздо больше, чем казалось снаружи, отличалось гулкими, холодными коридорами и славилось своими многоуровневыми подвалами, в которых за годы существования Академии потерялось немало адептов.

Топать дотуда было минут двадцать... по прямой. Но поскольку парк, как я уже говорил, был под завязку напичкан всевозможными заклятиями, искажающими пространство - наследие магических дуэлей, регулярно происходивших на расположенных рядом учебных полигонах, - то идти бы мне пришлось целый час. Если бы, конечно, я не знал прямой дороги или не умел пользоваться телепортационной аркой.

Выйдя из портала неподалеку от Лечебницы, я проглотил последний кусок пирога и с любопытством присмотрелся к зданию. Но - увы, смотреть там было не на что: за годы моего отсутствия оно практически не изменилось. Его не покрасили, избавляя от унылого серого цвета, не вымостили утоптанные тропинки ровными аккуратными плитами, не снабдили неухоженную поляну перед входом цветочными клумбами. Даже обвивающие фасад стебли плюща выглядели такими же квелыми, как и пятьдесят лет назад. Хотя выглядывающая из-за лечебницы, заботливо покрытая заплатками из досок стеклянная крыша травянницы свидетельствовала о том, что изредка тут все же заботились о сохранности помещений [Травянница - огороженный и закрытый от ветра и прямых солнечных лучей огород, где выращивают лекарственные растения.].

Старая, покрытая подозрительными бурыми разводами и многочисленными царапинами дверь при моем приближении искривилась и, раскрывшись посередине громадным ртом, злобно прокаркала:

– Кто там?!

– Микробов штамм, - бодро отозвался я, гадая про себя, не сменился ли пароль.

– Заходи, - неохотно скрипнула дверь и без промедления отворилась, показав мне узкий неосвещенный каменный коридор, больше похожий на тюремные казематы.
– Профессор у себя в кабинете. Ученики в лаборатории. Тебе куда надо?